Евгения не поняла даже что жизнь прежней уже не будет, пару месяцев она безуспешно пыталась устроиться на работу в подобные компании города, однако везде ситуация была практически аналогичной: либо компания сама проводила оптимизацию затрат и сокращала персонал, либо закрывала набор персонала и рассматривала возможность закрытия целых филиалов и операционных офисов. На третий месяц поиска Евгения чётко поняла, что работы нет, что на рынке труда оказались в одночасье выброшенные бывшие сотрудники различных компаний в огромном количестве, и ее единственный шанс это искать работу по специальности, на которую она отучилась в университете. Вот так открыв газету с вакансиями она увидела объявление о наборе бухгалтеров на завод и решила попытать счастье…
Если бы люди смотрели на одну и ту же проблему одинаково, жизнь была бы гораздо проще. Но как показывает практика у каждого своя правда и это правда настолько разная, что люди обижаются друг на друга, становятся практически врагами в стремлении доказать именно правильность своей правды. В такой непростой ситуации оказалась наша Евгения. Её правда никому не нравилась. Бабушки изначально недолюбливали Евгению, за сам факт ее присутствия в их комфортных рабочих условиях, а тут ещё она начала лезть везде и всюду и навлекать излишне повышенное внимание к экономическому отделу, что их совершенно не устраивало.
Евгения также откровенно раздражала бухгалтерию, так как пыталась менять привычный для них образ учёта материалов. Не менее неприязненные эмоции она вызывала у технологов, к которым без конца приставала с вопросами о технологическом цикле производство продукции. Остальные службы также старались избегать Евгению всеми доступными способами, никто не хотел получить дополнительные задания или дополнительный вопрос плюсом к своей обычной работе. Начальник производства при виде Евгении в цехе с очередными списками в руках начинал сходу орать на неё и отправлять работать с цифрами в кабинет, а не лезть в работу цеха. Мастера цехов относились к Евгении снисходительно, не особо-то ей помогали, но и мешать ей не пытались, за редким исключением. В тот период они присматривались к Евгении и каждый по-своему думал, сможет ли извлечь выгоду для своего цеха или нет.
Давление нарастало с каждым днём, а тот факт что ни с кем дома она не могла поделиться своими переживаниями, так сказать излить душу, ещё сильнее усугубляли ситуацию. В какой-то момент она стала думать, что это она неправильная и думает неправильно и делает всё неправильно и поэтому у людей вызывает лишь агрессивные эмоции. Мысли крутились у неё в голове и не давали покоя, порой из-за рассуждений самой с собой в собственной голове она не могла уснуть, на душе у неё была тревога и тяжесть, а осознание того, что её не понимают и не принимают, душило ее каждый день, делая сбор по утрам на работу в тяжелейшую борьбу самой с собой. Были периоды, когда она справлялась с этим, собиралась с силами, шла дальше, несмотря ни на что, но иногда её накрывала такая тоска и безысходность, что руки опускались и делать больше она ничего не хотела, тогда она выходила с завода через грузовые ворота и рыдала в голос, там её никто не мог услышать или увидеть. Природная целеустремлённость Евгении позволяла ей довольно долго игнорировать непростые отношения с ней со стороны персонала завода. Но её запас прочность оказался не вечным в какой-то момент она дрогнула, начала нервничать, путаться сама в своих выводах и теряться права она или нет. К сожалению, чем глубже и дальше она вкапывалась в проблему цеха стекловарения, тем чаще она сталкивалась негативом и тем больше её ненавидел персонал.
