Максимов скривился:
– Комиссар, прекращай! Мы не на митинге, все всё прекрасно понимают. Училище, это хорошо и, наверное, даже прекрасно. Вот только чему и как учить? У нас ни литературы, ни методологии, ни техники! – майор в отчаянье махнул рукой, – единственные инструктора, способные управлять этими новыми вертолетами, завтра улетают неизвестно куда, неизвестно на сколько, и нас с тобой, комиссар, в курс дела поставить не посчитали нужным! Видя, что Сашка при этих словах понурился, Максимов добавил: – Александр, на свой счет не принимай. И повернувшись к комиссару продолжил: – А спрашивать будут с нас! И за такие авансы спрашивать будут жестко! А еще сдается мне, что школа эта суворовская тоже на нас ляжет. Сам знаешь – нет ничего постоянней временного. Ладно, все это лирика, приказы не обсуждают. Задачи нам поставлены, будем работать. Саша, у тебя к завтрашнему дню точно все готово?
– Да. Люди отобраны, кандидатуры утверждены. Сейчас пойду к Михаилу Леонтьевичу, пусть технику готовит.
– Значит, на вертолете полетите? Сашка кивнул. – Ясно, действуй. Пополнение тоже на тебе. Твои одноклассники, – майор, не удержавшись, еще раз улыбнулся, – тебе с ними и разбираться. Старшину подключай. Я распоряжусь, чтоб на довольствие их поставил. После обеда построение. Объявим курсантам об изменение статуса. И, Абрамыч, – Максимов посмотрел на комиссара, – давай без речей, а то знаю я тебя.
Комиссар вскинулся, но тут же подувял:
– Хорошо. Согласен. Не до того.
– Все, свободны, – майор махнул рукой на дверь.
Сашка с Кушниром молча вышли из кабинета. Комиссар пошел к себе, а Сашка к учебным классам.
Никифоров как раз вел занятие у курсантов. Сашка постучался и, приоткрыв дверь, вызвал друга:
– Петро, на минуту.
Петр кивнул и, закончив фразу, вышел в коридор.
– Случилось что, Сань? – тревожно спросил он, видя озабоченное выражение лица друга.
– Не то чтобы случилось. После обеда на построении все скажут.
– Саня, ну не томи!
– Нарком приезжал…
– Товарищ Берия?!
– Да. Мы теперь училище. Максимов – майор госбезопасности. Кушнир – батальонный комиссар.
– Да ну! Вот это новость! – радостно воскликнул Никифоров.
– Это еще не все. Никифоров вопросительно вскинул брови. – Завтра в ночь с курсантами летим на базу, будем гонять их на тренажерах. Ты займись ими, чтобы готовы были. Сухпай получили, вещевое довольствие, форму в порядок привели, ну ты знаешь. А то кто знает, как встретят и какие теперь там порядки.
– Сухпай на сколько дней берем?
– На три дня бери. Пусть запасом будет. Не думаю, что нас там голодом морить будут. Так, перестраховываюсь.
– Это правильно. Насколько летим?
– Не знаю. На сколько скажут. Но я прикидывал, не меньше двух недель.
Петр кивнул:
– А ты чем в это время займешься?
– А я к Михаилу Леонтьевичу. Пусть технику готовит. Да и присмотрю там за технарями. Сам товарищ Сталин требовал гарантии, что долетим. А это неспроста. Я обещал. В общем, хочу лично убедиться, что все нормально.
Петр озабочено почесал затылок:
– Значит, на вертолете летим?
– Да. На «шмеле».
– Ясно. Ладно, девчонками займусь, не переживай.
– Смотри, Лида тебе занималку оторвет, девчонками он займется, – хохотнул Сашка.
– Не оторвет, – поддержал шутку Никифоров, – она у меня крепко пришита.
– Ну-ну. Стаин спохватился: – Петь, Весельскую отпусти со мной. Мне ее помощь нужна.
– Да забирай, все равно скоро занятия закончатся. А зачем она тебе? – в глазах Никиффорова зажглось любопытство.
