Парень сделал шаг к строю. Уже не было того ощущения неприятного внимания от взглядов устремленных на него. Пообвык.
– Здравствуйте товарищи!
– Здравствуйте, товарищ подполковник!
Сашка поморщился. Ну вот! Все настроение испортили! Опозорятся завтра перед Сталиным! И его опозорят!
– Вы летчики или на пляже кукурузу продаете?! – на лицах подчиненных читалось удивление. При чем тут кукуруза?! Что это нашло на Стаина, обычно спокойно относящегося к строевым экзерцициям?! – Ну-ка еще раз, громко, слаженно и бодро! Здравствуйте товарищи!
– Здравствуйте товарищ подполковник! – лучше, но все равно работать и работать. Ай, да и ладно! Главное чтоб летали хорошо и врага били, а на параде и без них есть кому маршировать.
– Сегодня у нас продолжается ПХД, – Сашка обвел взглядом потускневшие лица, – вечером баня. Вооо, повеселел народ! – Завтра к нам прибудет командование, для награждения отличившихся красноармейцев и командиров. Прошу всех отнестись к этому мероприятию крайне серьезно, – об этом можно было и не говорить, народ и так проникся. – Форма одежды парадная. Завтрашний день объявляется свободнным от учебно-тренировочной работы. Вечером праздничный ужин в честь награжденных!
– Урррррааааа! – радостно отозвался строй.
– Расположение части покидать запрещаю! Это касается всех! За самоход – трибунал! – да и не получится ни у кого уйти в самоволку. Еще ночью всю прилегающую к заводу, училищу и казармам территорию взяли под контроль бойцы НКВД. Но предупредить людей надо. Сомнительно, что вообще ходят. Однако, мало ли кому какая шлея под хвост попадет. – А сейчас за дело! Командуйте. – Сашка дал отмашку стоящим позади него командирам, а сам отправился на завод, надо было проконтролировать готовность вертолетов, наверняка Сталин захочет увидеть их пролеты. Потом к Максимову. Территорию еще обойти надо, не дай Бог недоглядели что.
Наконец подготовительная горячка спала. Все что можно было привести в порядок – приведено, что нельзя – тщательно спрятано от всевидящего ока начальства. Дорожки и плац очищены от мокрого ноздреватого мартовского снега, ледок сколот, подтаявшие лужицы разметены. Личный состав выспался, помыт и пострижен. Форма выглажена, сапоги начищены. Корпус замер в тревожном ожидании. Что гость у них будет не простой, ясно было всем. Но вот кто?! Догадки множились. Кто-то говорил, что приедет Михаил Иванович Калинин, кто-то стоял за Берию, кто-то за Мехлиса, ведь он у них уже бывал с артистами, да и со Стаиным у Начальника ГлавПУРа были отношения довольно близкие, об этом знали все. А были и робкие предположения, что приедет сам Сталин. Но таких поднимали на смех. Делать нечего Верховному главнокомандующему ездить лично награждать обычных летчиков. Настя тоже пыталась выведать у Сашки, кто же все-таки прибудет к ним в часть, но парень был непреклонен и загадочен. Единственное, о чем он сказал, так это чтобы Федоренко была на построении. И лично принес ей начищенные сапоги на два размера больше, чтоб поместились забинтованные ноги.
– Постоять придется. Сможешь? – заботливо спросил Сашка.
– Смогу, – ей была приятна его забота, за это беспокойство, она готова была стоять на своих больных перемотанных ногах хоть весь день! – Так и не скажешь, кто приедет?
– Не скажу, Медок – светлая улыбка осветила его хмурое лицо, – сюрприз будет.
– Вредный ты, Пчел! – надулась Настя.
