– Ну да, Пьер у нас не любитель женщин, – усмехнулась Джевонс. – Но благодаря ему Филипп был зачат и родился здесь, на острове…
Пьеру, похоже, было неприятно её замечание, и он сменил тему разговора:
– Я ещё раз хотел бы извиниться за Пилар. Ей действительно тяжелее всех. Нас здесь восемь человек, и мы все уже надоели за эти годы друг другу до чёртиков.
Пьер хоть и обращался к обоим гостям, но смотрел практически только на Роуз. Он протянул ей и Давыдову небольшие шампуры, унизанные зажаренными до золотистой корочки кусочками мяса:
– Попробуйте, только будьте осторожны, они ещё очень горячие. Их лучше есть с острым соусом.
При ближайшем рассмотрении кусочки оказались маленькими рулетами из мяса.
– Внутри что-то сладкое… бананы? – Восхищённо воскликнула Роуз с набитым ртом, – и, кажется, пекан[27]. Здесь растёт пекан?
Пьер смущённо улыбнулся, но было видно, что реакция гостьи ему льстит.
– Я его заказываю специально для Пьера вместе с другими продуктами, – вмешался Эдди, накладывавший себе на тарелку сразу три шпажки с рулетиками. Но их надо есть с острым соусом. Сладкое внутри, острое снаружи.
– Эдди, для повара ты много ешь, – засмеялась оказавшаяся рядом Индира.
Эдди смущённо заулыбался:
– В обычные дни готовлю я, а в такие – в праздничные – каждый берёт на себя какое-то блюдо, мне остаётся только накрыть на столы, расставить посуду… – начал объяснять гостям чернокожий гигант. – Кстати, обратите внимание на перец, который приготовила Индира. Мирча… как правильно? – привлёк он внимание к Индире.
– Мирчи Баджи, – ответила индианка, – это перец чили с начинкой, внутри картофель со специями. Его надо есть вот с этим чатни[28], соусом из тамаринда[29]. У него кисло-сладкий вкус, и он смягчает остроту перца… Если у рулетов сладкое внутри, то здесь в точности наоборот. Острое – внутри, сладкое снаружи… Попробуйте.
– О, я люблю острое, – заметила Роуз.
– Тогда вам повезло, – рассмеялся Эдди. – Вон там стоит суп с горькой дыней – его готовила Джевонс. Я его есть не могу. А на столе с напитками видите большую мутную бутыль? Это «хреновуха» – русское название повар произнёс почти без акцента, – настойка, которую готовит Павел из водки, хрена и мёда. Забористая штука. Её, кроме Павла, пьёт только профессор и иногда Пьер.
– Событий очень мало, общение с внешним миром отсутствует, – прервал повара Пьер. – До острова я никогда не замечал за собой кулинарных способностей, а тут…
– Благодаря Пьеру, Индире и Джевонс все наши вечеринки становятся настоящими праздниками живота, – вмешалась Сумико, – и в эти дни мы устраиваем для Эдди выходной.
– Ты тоже в этом участвуешь, – рассмеялся Пьер.
– Я в этот раз только васаби принесла, чтобы поддержать идею дня острой кухни, – ответила японка. – А ты придумал собственный рецепт приготовления мяса.
– Ты мне льстишь, – вновь смущённо сказал Пьер. – Я ведь единственный здесь, кто не занят воспитанием какой-либо черты. Веду всего один урок, рисование.
– Правда, получается, что, кроме этого, ты отвечаешь за всех нас, – дополнила его японка, – администратор, управляющий…
– В общем, «завхоз», – произнёс по-русски без акцента молодой человек.
* * *
– Для Филиппа и близняшек, – Индира словно отвечала на заданный кем-то вопрос, – а значит, и для всех нас самым сложным периодом, конечно, было младенчество. Чего нам только не приходилось выдумывать. Копперфильд с его левитацией на тросах отдыхает
