С немецким у меня ещё со школьной скамьи никогда не было проблем. Иногда даже ловил себя на мысли, что лёгкость и удивительная скорость в изучении этого языка обуславливается тем, что я, скорее, его не учил, а вспоминал. По крайней мере, рационального объяснения этому феномену у меня не было.
Итак, бросив вызов академическому конформизму в Рурском университете Бохума, я, к своему удивлению, с блеском защитил диссертацию, не лишённую, в каком-то смысле, эпатажности. Получив докторскую степень и подав заявление для получения права на постоянное место жительства в Германии, я какое-то время проработал в Бохуме. Но непонятная для меня жажда познания мистического наследия цивилизаций древности, вместе с желанием окунуться в иррациональный мир оккультных институтов Рейха, увлекали меня с каждым днем. Они-то и привели меня в несуществующий для большинства Мюнхенский институт парапсихологии.
Я искал ответы. Ответы на вопросы, которые мог найти за пределами жёстких рациональных схем и закостенелых стереотипов современной науки. К тому времени, как начал работать в Мюнхене, я освоил санскрит, средневековую латынь, был хорошо знаком с древнесемитскими языками и европейскими алхимическими алфавитами эпохи Ренессанса. Бессчётные часы, проведённые в библиотеках за штудированием литературных творений средневековых мистиков, каббалистического учения в изложении Йегуды Ашлага, ведической литературы и различных руководств к оккультной практике, кардинально и бесповоротно изменили моё мировосприятие. Я находился на пороге формирования принципиально иного мировоззрения. Нет, не религиозно-мистического, как можно было бы предположить. Всё-таки я оставался учёным. Возможно, понятие интегрального мировоззрения, с точки зрения подхода Кена Уилберга2, оказалось бы более подходящим. Но достаточно ясной дефиниции не предлагаю, да и, собственно, не задавался пока такой целью.
Нерешённым по сей день для меня остаётся вопрос, по какой причине меня тянуло в Карлсруэ – небольшой город в Германии в земле Баден-Вюртемберг, расположенный в окрестностях реки Рейн, недалеко от границы с Францией. Однажды я приехал туда. Побродил по тихому парку, окружающему Дворец Карлсруэ – миниатюрную копию Версальского дворца. Реальность расплывалась и теряла осязаемые черты, когда состояние дежавю впервые застало меня врасплох в Ботаническом саду, сразу за парком. Размышляя за чашкой ароматного кофе, сидя в кафе на Кайзерштрассе, я интуитивно начал нащупывать какую-то ускользающую от моего сознания путеводную нить, брошенную мне из Тонких миров, в реальности бытия которых я к тому времени нисколько не сомневался. Но что же я искал в Карлсруэ?
Приезжал я в этот студенческий городок ещё неоднократно…
Течение мыслей вернуло меня в стены института парапсихологии в Мюнхене. Факт существования мифического института держался под семью замками немецкими спецслужбами, в частности службой контрразведки MAD. Следовало бы восстановить в памяти очерёдность событий, приведших меня в конечном итоге к работе над секретным проектом с кодовым названием «Новый Берлин».
В марте 2019 года я приехал на конференцию в университет имени Людвига Максимилиана в Мюнхене. Все зимние месяцы я провел в архивах, как федеральных, так и частных, копаясь в прошлом замка Вевельсбург, превратившегося при Генрихе Гиммлере в символический центр «новой религии» Рейха. Собирал пазлы интересующих меня исторических фактов в единую мозаику. Работая с документальным материалом, мне посчастливилось «выудить» в семейном архиве семьи Краузе ссылку о местонахождении уникальных экземпляров из коллекции эзотерической библиотеки Вевельсбурга и его Института древней истории. Отсюда, главной целью моего выступления на конференции была не презентация результатов проведённой работы – принципиально новых мазков в картину истории оккультного центра шефа СС мне внести не удалось – а поиск одобрения и, как следствие, финансирования намеченных поисков.
