Оторвавшись от зеркала, он перевёл взгляд на висевшую тут же новую форму и невольно разулыбался: серая, с беспорядочно разбросанными светло-голубыми пятнами, – такую носили все, кто только что попал на Сидигрон, но даже если бы Рейвен об этом знал, он всё равно был бы рад новой одежде.
Приложил её к себе прямо с вешалкой, принял важную позу, потом повернулся боком, другим… Но, услышав за дверцей голос Грека, который с кем-то поздоровался, спохватился и начал торопливо и неуклюже переодеваться.
Штаны, футболка и куртка на молнии – всё привычное и понятное. Даже обувь оказалась с мудрёным, но знакомым механизмом застёжки. Нужно было лишь прокрутить еле заметный регулятор на язычке ботинка в правильном направлении. Рейвен живо с ним справился и снова вытянулся в полный рост перед зеркалом.
Новый образ был ему очень к лицу. Вшитые в куртку наплечники из более плотного материала придавали фигуре Рейвена недостающей мужественности. А чёрные крепкие ботинки прибавляли немного роста.
Рейвен бросил на себя ещё один довольный взгляд, пошкрябал ногтем отличительный знак Сидигрона на правом плече, поправил куртку на груди и вышел из кабинки, прихватив старую одежду.
Грек разговаривал с каким-то крепким, подтянутым мужчиной лет тридцати. Тот был одет в незнакомую ещё Рейвену форму цвета весенней листвы, перетянутую чёрным ремнём с серебряной бляхой и – разумеется! – изображением всё того же знака. Казалось, его штампуют даже на сигаретных пачках, лишь бы солдаты и на другой планете чего не попутали.
– Ну здарова, – незнакомец протянул Рейвену широкую ладонь.
Грек забрал у новенького старую одежду и положил на стойку, откуда её тут же сгребли металлические руки робота.
– Привет, – Рейвен пожал в ответ тёплую крепкую ладонь, – я Рейвен.
Незнакомец рассмеялся:
– Да знаю я, кто ты. Меня Андреем звать. Я тут часто бываю.
Рейвен дружелюбно кивнул.
– Ну что, – повернулся Андрей к Греку, – по мишеням сначала? Оружие он и в руках не держал, верно?
– Ну а как же, – ухмыльнулся Грек.
Рейвену не понравилось, как они говорят о нём. Будто его тут нет. Или даже хуже. Как родители, что встретили на улице знакомых и обсуждают с ними своего ребёнка, а тот в это время стоит в шаге от них и проваливается в тоску то ли от неловкости разговора, то ли от скуки.
Рейвен насупился и потопал следом за приятелями в коридор. Он не прислушивался к их разговору, пока Андрей вдруг не воскликнул:
– Нет, Грек! И не проси! Ты же знаешь…
– Да ладно тебе, – дёрнув плечами, сказал Грек, – Мы быстренько. Зато какой результат будет!
– Это-то понятно, но…
– Ну вот! Ты же ему так поможешь! Он и сам это поймёт. Потом поймёт, но всё равно… – уговаривал Грек.
Они как раз остановились у двух лифтов. Андрей скрестил руки на груди и хмуро разглядывал Грека.
– Да не ссы, я тебе сразу её верну! Аманда даже не узнает, – заверил тот.
Андрей молча повернулся к приехавшей наконец кабине и первым шагнул внутрь. В это же время послышался шум от второго лифта. Рейвен, за которым уже начали съезжаться автоматические двери, оглянулся и успел увидеть небольшую группу бойцов, окружившую загадочного, смутно знакомого ему человека, что уверенными шагами шёл прочь.
Он хотел спросить о нём своих спутников, но тем по-прежнему было не до новенького. Грек гипнотизировал поджавшего губы Андрея, и тот наконец сдался:
– Ладно, – с досадой бросил он и достал из кармана серебряную карту. – Но только чтобы сразу вернул! Понял?
