– Да… она.
Я подвигаю к нему табуретку:
– А что за названия странные… вроде город наш, но названия…
– Это уже не ваш город, – смотрит мне в глаза. Во взгляде упорство и непримиримость, – Этот город принадлежит военным. И назвали они его так, как удобно им. Видите – «Москва-Юг-12».
– Вижу. Чтению обучен. А что это значит-то?
– Не знаю точно. В двенадцатый район меня служить распределили. Наверное, Москву с областью склеили и на районы разбили…
– Зачем так? Есть смысл какой-то или… прихоть?
– Ну… смысл-то есть, конечно. Все дальние подмосковные районы теперь служебные функции несут. Какой за что отвечает, не знаю наверняка. Я к убежищу семь прикомандирован – в нём проживают люди, чьей задачей будет поддержка и обслуживание технопарка и полигона. В тридцать втором убежище люди управленцы, менеджеры и более элитные граждане проживают. Это всё, что мне известно.
– Полигон… технопарк… – я кручу головой, – Что это всё?
– Ну… у меня об этом есть только догадки… я думаю, что…
Он внезапно замолкает, потому что прямо над нами хлопает подъездная дверь.
– Ты же сказал час до патруля? – парень смотрит на меня расширенными глазами и слушает. Далёкие шаги по бетонным ступеням в подъезд… один, два, три… потом назад… и вдруг жуткий удар.
– Они пытаются выбить подвальную дверь… – он говорит это и не шевелится… даже не моргает…
– Гаси фонарь! – шепчу я, – Сашка, распихивай всё по углам! Нам нужно прятаться…
Сверху раздаётся ещё удар… И ещё… старая деревянная дверь начинает хрустеть.
Дверь хрустит так, будто следующий удар будет последним. Но за ним грохочет ещё один, и ещё… и ещё. Лысый парень сидит не шевелясь со стеклянным взглядом несколько секунд, а потом внезапно роняет голову на колени и обнимает её руками.
– Ты что? С ума сошёл? – я хватаю его за плечи и начинаю поднимать со стула, – Давай шевелись! Нам бежать нужно отсюда!
– Отсюда некуда бежать, – он говорит это так спокойно, – Я знал, что однажды этот день настанет… сам виноват. Это вы их привели.
– Ты что несёшь? Больной что ли? – наверху слышно, как из двери выломалась одна доска и её вышибают ногами… парень поднимает глаза к чёрному бетонному потолку:
– Крепкая дверь… на совесть делали… – во мне закипает злость. Я толкаю его к стене, он делает несколько неловких шагов назад, ударяется в неё спиной и чуть не падает…
– Вадим, ты что делаешь? Зачем ты так? – шепчет рядом Сашка. Я беру автомат и бросаю парню, он ловит его чисто инстинктивно:
– Умеешь пользоваться?
– Я не буду стрелять в людей, – он расслабляет пальцы и автомат падает на земляной пол подвала. Сверху уже отчётливо слышны голоса нескольких человек. Они обсуждают, можно ли пролезть в образовавшуюся в двери дыру или стоит сломать её до конца.
– Вот олух, – шепчу себе под нос, – Сашка! Быстро всё по углам раскидай… на нашей стороне внезапность.
Я хватаю автомат, пихаю парня в правый угол комнаты:
– Не хочешь стрелять, не надо. Стой там тихо.
Сашка убирает вещи к стенам, приваливает старым тряпьём которого здесь в избытке. Лампа выключена. Я встаю в левый угол прямо напротив двери. Как только в её проёме появится фигура, открою огонь. Автомат за моим плечом. Выжить в такой перестрелке вряд ли сможем… хотя…
– Саша… залезь под тряпьё… будешь лежать тихо – получишь шанс остаться живой.
– Вадим нет… я без тебя…
– Вперёд! Без вопросов! Быстро накрылась и не высовываться мне!
