При появлении шефа Мэрилин поднялась из-за стола.
– Итак, какие у нас на сегодня планы, визиты, переговоры? – задал традиционный вопрос мистер Рокфуллер, во всех организационных делах целиком полагавшийся на своего секретаря.
Мэрилин для проформы заглянула в компьютер, хотя и так помнила назубок рабочий график шефа.
– На десять утра у вас назначена встреча с Министром финансов, – начала она.
– Это я помню. Ещё что?
– С одиннадцати десяти до одиннадцати пятидесяти переговоры с Президентом Экспортно-импортного Банка Тайваня. В тринадцать пятнадцать начинается заседание Совета директоров банка.
– А, по поводу сланцевого газа в Техасе. – И неохотно добавил: – Интересный проект, но с неподъёмными сроками окупаемости. Да, кстати, а с кем у меня сегодня ланч?
Джон имел в виду время с двенадцати до часу дня.
– Пока ни с кем, мистер Рокфуллер.
– Удивительно даже. Я уже отвык обедать один, – беспечно рассмеялся шеф, но тут же, спохватившись, сделал серьёзное лицо. – Кстати, а что означает это ваше «пока»?
– Видите ли, мистер Рокфуллер, – замялась Мэрилин, – примерно десять минут назад вами интересовались из российского посольства. Звонил некто, – она взяла со стола блокнот и с некоторым усилием назвала трудновыговариваемую русскую фамилию: – некто мистер Кворостенкофф. Он спрашивал, не найдётся ли у вас немного времени для конфиденциальной беседы.
– А-а-а, – тотчас же вспомнил Джон, – Николай Хворостенков! Как же, как же! Торговый атташе, мой старый знакомый. Мы с ним несколько раз пересекались на разных площадках. Последний раз на заседании российско-американской комиссии по торговле. Исключительно приятный и эрудированный собеседник. А как свободно он говорит по-английски, да ещё и с характерным калифорнийским акцентом! Вы не поверите! Откуда? Если бы я не знал, что он русский, я бы решил, что он стопроцентный янки. Из такого бы вышел превосходный разведчик. Но судьба уготовила ему должность торгового атташе. Может, и к лучшему. Следует признать, русские умеют подбирать кадры для работы за рубежом. А он не сообщил, по какому вопросу?
– Нет. Сказал только, что для вас это может представлять значительный интерес.
– Так и сказал: значительный?
– Именно так.
– Русские умеют интриговать. Но и мы тоже не последние в этом жанре. Итак, насколько я понял, вы полагаете, что он-то и может составить мне компанию на ланче.
– Учитывая вашу загруженность до конца дня…
– Пожалуй, вы правы. Что ж, превосходно, с удовольствием отобедаю в обществе мистера Хворостенкова? Тем более что ланч – единственное время, когда мы сможем относительно спокойно пообщаться друг с другом. В таком случае будьте любезны, распорядитесь, чтобы нам накрыли столик в буковом кабинете, и пригласите мистера Хворостенкова к двенадцати дня. Да и предупредите его, чтобы он ни в коем случае перед выходом не вздумал заморить червячка у себя в посольстве.
– Будет исполнено, сэр.
* * *
Ровно в двенадцать часов дня Николай Сергеевич Хворостенков появился на пороге небольшого зальчика, отделанного под бук, в центре которого стоял обеденный стол, покрытый белоснежной скатертью и сервированный под деловой обед. Вышколенный официант молча заученными движениями вершил свою ответственную работу, чтобы уже не беспокоить джентльменов до завершения трапезы, если только его не вызовут по звонку. Мэрилин Ковальчик ровно на секунду мелькнула в проёме двери, дабы убедиться, что шеф уже на месте, и тотчас же растворилась, как привидение в блеске солнечного луча.
