Проект ЮНЕСКО - страница 10

Подождать бы хорошо, а она там, на Земле Обетованной ждать согласна? Знать бы заранее ответ на всё это. …Ну что, ковбой, иди спать. Программу наметил обширную. All Included… Скатерть-самобранка. Все включено. Аколь калюль…»

После двух без выходных лет борьбы с её жутким раковым кошмаром, почва для бессонницы стала пересыхать довольно скоро после похорон. Он вернулся к своему обычному безопасному снотворному – получасовым телепередачам о выборе недвижимости в разных частях Америки. К двадцатой минуте просмотра рука либо дотягивалась до пульта, и последним вечерним усилием нажимала на кнопку, либо утром, первое что видели его глаза, был всё тот же канал «Домоводство». Выбор квартир и домов на экране сегодня упорно отказывался выдать ему желанный результат.

Недвижимость была уже выбрана три раза; в Аризоне… во Флориде… на Карибах… Сон упрямо не хотел слышать его безнадёжный клич.

Он спустился вниз на кухню… Он прибегал к этому только в крайних случаях. Когда уж совсем было плохо, сон отказывался подходить к кровати, а завтрашнее утро требовало во что бы то ни стало нести жизненный груз на своих плечах. Этот метод ему вручил психотерапевт, которого он посещал во время её болезни:

– Забудь всё о чём мы говорили здесь. Выпей немного водки. Подожди минут пять и, потом… вот эту таблетку. И главное старайся… ни о чём не думать…

Выловив из морозных недр первый компонент забвения, он прошёл в гостиную и подсел к ней к чайному столу. Большое фото, выставленное год назад по её просьбе в «Одноклассниках», смотрело на него из-под слабой защиты тонкого стекла. Пробивая линзы её очков, его глаза брали патент на машину времени.

Пальцы долго отрешенно крутили между собой обнадеживающий белый кругляшок. Холодная влага от запотевшей четвертинки на ладонях противно отбрасывала опять назад, в реальный мир. Поднявшись наверх в спальню, он свернул пробку с плоской бутылочки…

August 10, 2018

Он стоял, прислонившись плечом к киоску сувениров и держал в руках букет цветов. Шипы свежесрезанных роз больно кололи руки; один укол всё ещё продолжал немного кровоточить.

…«Да перестань ты так волноваться, – бубнил он мысленно заученную с утра мантру, – …В конце-то концов, сколько тебе лет, что за бред, что с тобой?»

Нервное пережевывание жвачки помогало ему лишь отчасти.

…«Выплюнешь, когда появятся первые пассажиры, первые прибывшие в проёме выхода», – говорил он себе.

Перевод взгляда с табло на этот проём, назад с проёма на табло выдавал окружающим всю нервозность ситуации.

…«Впрочем, а кто за мной сейчас наблюдает, – повторял он? …Успокойся»…

Первые, как обычно, инвалиды в колясках. Американская бабушка с кислородными трубочками в носу. Её муж с чемоданчиком на колёсах рядом. Несколько религиозных пар с кучей детишек. Стая израильских студентов по обмену.

…«Что это был за боинг? Сколько в нём пассажиров? Забыл посмотреть дома. И..? Нет, не она. А вот эта там вдали? Нет…

На рейсах из Израиля всегда много брюнеток. Дыши глубже», – опять повторил он в своём сознании, пытаясь следовать собственному совету.

…«Бред какой-то… Возьми себя в руки, мальчик из прошлого… Сколько ещё ждать?»

Нервно втянув в себя воздух, он поправил воротник рубашки. Тупо уставил взгляд в пол, копошась в каких-то своих, таких далёких мыслях. Снова посмотрел в проём выхода прибывших… и такой знакомый холод по спине ударил в мозг пульсирующим, поглощающим всё внутри порывом.