Почему-то тех, кто работал на промбазах и имел доступ к импортным вещам, шмоточниками и спекулянтами не называли. Наоборот, это были уважаемые люди, которые могли достать дефицит. В будущем, когда теневики 70-80-х годов стали пенсионерами, в частных беседах они иногда пускались в воспоминания, рассказывая, как "крутились" в годы развитого социализма, делая большие деньги.
Сам Бесков не был «шмоточником», но всегда одевался «с иголочки» в очень хорошие вещи. Увы, не у всех была возможность отовариваться в закрытом отделе московского ГУМа, а его жена внимательно следила за внешним видом своего мужа. Я социалистическими идеалами не страдал, поэтому заработанную валюту тратил на симпатичные вещи или технику, обеспечивая качественным импортом себя, родных и знакомых.
В апреле, когда футбольные поля Центральной России высохли от талого снега, начался чемпионат страны. Мы выиграли пару первых матчей и ждали приезда мюнхенской "Баварии". В преддверии этой игры игроки нашей команды затеяли одну авантюру. Игорь Семёнович провентилировал вопрос в Госкомспорте, но ему сказали, что денег на это нет. Так что пришлось изобретать целую операцию.
И вот на поле стадиона имени Ленина выбегают немцы, из которых пять чемпионов Европы, а остальные просто яркие игроки: Майер, "кайзер" Беккенбауэр, Брайтнер, Шварценбек и "бомбардировщик из Мюнхена", кривоногий и нескладный Герд Мюллер – самый опасный бомбардир, которого я видел. На трибунах много немецких болельщиков. Начинается матч. Я держу Мюллера, он опасается меня обводить и отдаёт пас Францу Роту, а сам рывком убегает вперёд. Немец пасует ему на ход, Мюллер проскакивает мимо Воронина, удар и гол – вратарь Милес вытаскивает мяч из сетки.
Мы заводимся. Как это так – нас «несут» дома. Киреев вколачивает в ворота ответный мяч, так залетевший туда от штанги, что она звенит несколько секунд. Снова рёв трибун. Я получаю пас, движением корпуса обманываю Брайтнера, на ходу прокидываю мяч между ног Беккенбауэру, обвожу прыгающего, словно кузнечик, Майера и забиваю второй гол. 2-1 мы ведём. Во втором тайме Стрелец бьёт штрафной и забивает третий гол, а Брайтнер с пенальти устанавливает окончательный счёт в матче.
После игры я с Ворониным и Численко подходим к Беккенбауэру, который устало идёт в раздевалку. Франц знает обоих советских футболистов – играл против них. Все мы разговариваем на английском, поэтому на нём и общаемся. Мы поздравили друг друга с красивой игрой, и перешли к делу:
– Франц, ты как-то говорил, что у вас можно сделать пластику лица?
– Да, в Мюнхене есть хорошая клиника доктора Моделя.
– А что с крестообразными связками?
– Наши лечатся в клинике Нофхаузена. Она тоже в Мюнхене.
– Франц, понимаешь, этим двум парням не смогли хорошо помочь у нас, а на лечение за границу их не пускают.
– Что за ерунда?
– Увы, это так. Тебя не затруднит записать на консультацию в эти больницы Валеру и Игоря на время, когда мы приедем на ответный матч. На тебя вся надежда попасть к врачам в очень сжатые сроки нашего пребывания. К тому же там тоже придётся придумывать, как ребят госпитализировать. Клуб заплатит из премиальных, а не хватит, мы все скинемся.
– Да, парни, непросто вам живётся. Хорошо, пойдёмте к нашему врачу и всё обговорим.
Вечером ребята привезли бумаги с диагнозами и рентгеновские снимки, передав их немцу. Дали свои номера телефонов: домашние и рабочий на базе. Немцы улетали завтра утром, а я предложил им показать центр Москвы и посидеть в ресторане.
