И после института, когда я уже жила в другом городе на очень скромную зарплату актрисы драматического театра, родители могли прислать домашние соленья или варенье, сваренное нашей домработницей, привести в подарок модную шубку или дорогие духи, подарить билеты куда-нибудь на море, но никогда не давали денег. Я знала, что если попрошу, то и отец, и мама, и, тем более бабушка Изольда, тут же выдадут необходимую сумму. Но мне казалось стыдным просить деньги, я предпочитала зарабатывать сама. Вязала на заказ, кстати сказать, очень неплохо. А позже мы с Лапушкой уже вовсю вели корпоративы, частные вечеринки и детские праздники. Да мы были самыми популярными Дедом Морозом и Снегурочкой в Н.!
Так что Илью я не только прекрасно понимала, но и всей душой поддерживала. Сильно сомневаюсь, что милая Алина помогала ему зарабатывать миллионы те одиннадцать месяцев, что они были женаты.
Но жажда наживы требовала от меня заткнуться и подписать с женой Завражского контракт. К тому же Лапушка, сотрудники и маячившие в перспективе билеты в Парижскую Оперу тоже никуда не делись.
Они сбились в кучу и зудели у меня в голове: «Соглашайся! Соглашайся! Соглашайся!»
- Брачный контракт вы, конечно, не подписывали, - сказала я, внимательно выслушав рассказ Алины.
Милый мальчик Илья не производил впечатление человека, способного инициировать подписание брачного контракта. Хотя, что я о нем знаю? Внешность, как известно, бывает ох как обманчива.
- Подписывали, - возразила Алина.
- И что там? – поинтересовалась я.
- Если мы проживем меньше трех лет, то при разводе я получаю ежемесячное содержание в тридцать тысяч, если больше пяти – то квартиру в собственность и сто тысяч ежемесячно. Если больше десяти – то десять процентов от того дохода Ильи за эти годы. И так далее. Чем дольше мы проживем, тем выше процент. Дети обеспечиваются отдельно и гораздо более щедро.
Вот это мальчик Илья! Я прям восхитилась.
- Супружеские измены в контракте прописаны?
- Да, - выплюнула Алина. – Если он меня поймает, то я ничего не получу, даже если проживу с ним сто лет.
- А если изменит он? – заинтересовалась я.
Тут Алина развеселилась и ответила:
- Он даже не хотел рассматривать эту возможность. Вообще, на брачном контракте настояли его юристы, Илья не собирался ничего такого подписывать.
- А вы? Как вы отнеслись к этому документу?
Эта информация к делу не относилась, но мне было интересно. К тому же, я полагала, что знания лишними не бывают.
- А что я? – переспросила Алина. – У меня что, был выход? Конечно, я не хотела ничего подписывать, но куда деваться. Улыбнулась и подписала. Но перед этим попросила внести пункт о его измене.
И она торжествующе улыбнулась.
- И что там, в этом пункте? – спросила, уже догадываясь, что услышу.
- Если я докажу факт его измены, то могу претендовать на половину его имущества, - ответила довольная Алина.
И как же юристы Завражского это допустили? А он сам? Неужели такой лапоть? А впрочем, нам это на руку.
- Отлично, - кивнула я и позволила себе улыбнуться. – Будет вам измена.
5. 5
Как успехи? - поинтересовалась Изольда, когда мы вдоволь наобнимались и сели за стол, пить чай.
- Если продолжу служить в этом театре, то через пару лет получу роль с текстом, - ответила, принимая из бабушкиных рук чашку ароматного чая.
- Сарказм? - она вскинула идеальные брови. - Я так понимаю, что моей протекции ты не желаешь?
