Профессор и Душа - страница 22

– Летающая. Мы ведем переговоры с пришельцами, – оправдывался Виталий. – Тут вопрос принципиальный. Что он тут делает?

Лицо Томочки задергалось от возмущения, она жадно хватала воздух и с выпученными глазами была похожа на рыбину, выброшенную на берег.

– Придурок! – заорала Томочка.

От крика черный ворон в испуге отлетел на парапет дома. В глазах Виталия потемнело, земля зашаталась под ногами, а солнце упало за горизонт.

– Это сколько ты выпил, что с инопланетянами переговоры ведешь? Алкаш! – загромыхало наверху, хотя небо было чистое.

– Да не пил я! Не пил! – иступлено оправдывался Виталий.

– Когда успел? Урод! Из дома трезвым вышел, – громыхали раскаты.

– Да, не пьян я! Не пьян! – Виталий разве что рубаху не рвал и об землю не бился.

– Алкаши чертовы! Дом треклятый! Утром спать не дают, гребаные тарелки прилетают! Когда снесут крысятник?! – не унималась Томочка.

– Томочка, я уже еду! – Виталик кинулся в «семерку» и рванул со двора.

Аркадий Петрович Калганов, подполковник ФСБ, на скорости вел джип по Садовому кольцу, чертыхаясь, бил ладонями по рулю. Он спешил на проезд Русанова, 19, на явочную квартиру. Утром шеф, начальник управления генерал Кудимов, вызвал на ковер и нехорошими словами обрисовал состояние дел по секретному проекту «Беременная теща», моральному облику Калганова, грозился сорвать погоны. Тот обещал исправить положение, хотя ясно понимал, игра закончена, пришел час расплаты и следует достойно признать поражение.

На звонки жены, когда он отвезет семью на дачу, не отвечал. Какая, к черту, дача, если речь идет об отставке! Это по минимуму, а по максимуму светит ему военный трибунал с конфискацией.

Калганову было под пятьдесят. Среднего роста, с мужественным лицом, какое бывает у разведчиков в фильмах, был душой общества, легко входил в доверие, пока не узнавали, где он работает. На службе менялся: глаза буравили насквозь, стальной голос давил аргументами, и подозреваемый признавал вину.

Во время перестройки его сослуживцы, кто был пошустрее и имел связи, поймали волну перемен, которая вынесла их на вершины государственных и коммерческих структур, сделала руководителями банков, фирм. Однако многих последующая волна накрыла, и обрели покой на престижных участках кладбищ. Многие подались в телохранители – профессионалы спецслужбы, готовые жизнь отдать за деньги. Вместо идей, которым они служили долгие годы, деньги стали единственной осознанной ценностью. Таковы были реалии времени: человеческая жизнь приобрела стоимость. Правда, небольшую.

Калганов на волну взлететь не рискнул. Пребывал в нерешительности. Не верил, что эпоха поменялась. Бессонными ночами его мучил вопрос, что было бы с ним, сделай он другой выбор. Загорал бы где-нибудь на Багамах – или лежал под гранитной плитой? Он верой и правдой дослуживал, ждал звездочки, чтобы достойно уйти в отставку. Звание подполковника коробило, как незаконченный придаток. Шеф не раз намекал, нет инициативы и фантазии, шутил: пора на даче огурцы сажать. Видел и слышал усмешки молодых оперативников, что стариков скоро турнут: должности занимают, им дорогу закрывают. А с полгода назад вызвал начальник отдела кадров, расспросил о семье, чем займется на пенсии. Калганов краем глаза увидел на столе личное дело, понял, скоро освободит кабинет.

Калганову стало больно и обидно за такое отношение.