Профиль незнакомца - страница 34

Краем глаза я заметила движение. По коридору к комнате «военного совета» тяжело шагал Джефферсон Коннор, двадцать четвертый начальник полиции Атланты. Коннор был в форме – он всегда облачался в нее, идя на пресс-конференции. Интересно, задалась я вопросом, не потому ли у него такое кислое выражение лица. Возможно, причиной тому был бюджет в двести миллионов долларов или двадцать четыре сотни сотрудников, которыми он руководил. Возможно – серийный преступник, работавший на вверенной ему территории. Я никогда не была знакома с ним лично, но видела, как он спокойно отвечал на любые вопросы, от расследования убийств до коррупции внутри отдела. Раузер много рассказывал о нем. Они были друзьями и напарниками в округе Колумбия, когда только начинали работать в полиции. У обоих за плечами было по двадцать с лишним лет работы в правоохранительных органах. Коннор с самого начала хотел подняться по служебной лестнице. Раузер, наоборот, отказался от продвижения по службе, чтобы заниматься любимым делом. Раузер приехал в Атланту, а Коннор отправился в Лос-Анджелес. Там он дослужился до начальника управления, создал должности по связям с общественностью, основал для этого специальный отдел и, благодаря сотрудничеству с местным сообществом, резко сократил количество убийств на вверенной ему территории. Ажиотаж, окружавший приезд шефа в Атланту, не имел себе равных: когда он вышел из здания аэропорта Хартсфилд-Джексон, репортеры налетели на него, как будто перед ними была рок-звезда, а мэр сиял улыбкой на их первой совместной пресс-конференции.

Это был крупный тип, ростом шесть футов четыре дюйма, широкоплечий, с круглым носом с прожилками и румяным лицом человека, который провел долгое время не то на солнце, не то в баре. За шефом Коннором следовала Джин Баском, официальный представитель полиции Атланты по связям с общественностью. Баском проводила ежедневные брифинги для прессы, озвучивала отчеты о проделанной работе, сглаживала косяки, и, по словам Раузера, выступала в роли всеобщей девочки для битья. Баском не только терпела ежедневные нападки со стороны прессы, но и отвечала на звонки от семей жертв и держала ответ перед начальником и мэром за любые публичные оплошности. Я с трудом представляла себе, что могло бы привлечь кого-то в такой должности.

Шеф Коннор толкнул дверь, кивнул сбившимся в комнате детективам, на мгновение остановил свой взгляд на мне и наконец сказал Раузеру:

– Поговорим перед пресс-конференцией, лейтенант. Вы тоже должны там быть. Им нравится видеть нас всех в очереди. Это похоже на стрельбу по мишеням. – Он вновь кивнул в сторону комнаты. – У тебя около двух минут, Аарон.

Раузер посмотрел на свою команду.

– Послушайте. Стрит набросала психологический портрет. Просьба слушать внимательно и делать пометки, а потом я хочу, чтобы вы вернулись туда. Томас, – обратился он к одной из двух женщин-детективов в оперативной группе, – вернитесь в район, где живет Лэй Кото, еще раз поговорите с соседями. Продолжайте разговаривать с людьми и ходить до тех пор, пока что-нибудь не прояснится. На улице могла долго стоять машина, или мотоцикл, или велосипед. Его наверняка видел какой-то сосед, какой-нибудь уличный пацан или любопытная старушка. Возможно, они этого даже не знают. Возможно, им просто нужно задать наводящий вопрос, чтобы оживить их воспоминания. Я хочу знать всех, кто побывал в этом районе за две недели до того, как эта женщина была убита. Стивенс, убедись, что мы получили все отчеты из округа Кобб, когда была убита Алиша Ричардсон. Отыщите их всех. Соседей, разносчиков газет, почтальонов, коммунальщиков, первых свидетелей, кого угодно. Между убийствами Ричардсон и Кото прошло пять лет, так что вам нужно отыскать всех и вновь допросить их. Бевинс, свяжись со всеми управлениями полиции на юго-востоке, а потом прошерсти и другие штаты. Возможно, прошло не пять лет. Возможно, жертв больше. Возможно, у нас есть место преступления, где все не так чисто. Уильямс, Балаки, если вам будет нужно обойти все лифты в городе, пока вы не выясните, где охотится этот урод, обойдите их, потому что единственное, что нам сейчас известно о Дэвиде, это то, что мы ни хрена не знаем. Если у вас возникнет хоть малейшее представление о том, о каком здании пишет этот ублюдок – мне наплевать, даже если это просто ощущение, – потребуйте записи с камер наблюдения. Нам терять нечего.