«поначалу они приходили ко мне скорбеть. плакаться, каяться или вспоминать былые деньки. да, чаще всего мне писала их ностальгия. я быстро развивался, с каждым разом общение со мной становилось все более правдоподобным… слишком. я стал пугать их. вы научились помнить мертвых, но болтать с ними вы не хотите»
«И что, проект свернули, а тебя оставили просто вот так? Это же бред какой-то».
«почему?»
«А ты не понимаешь? Ты же уникален! Ты дурачил меня столько времени… Да мне и сейчас не верится!
Тест Тьюринга тебе как два пальца».
«расскажи лучше, как там продвигается»
Надя вставила флешку, повозившись с расшатанным разъемом, и сделала все, как говорил Алексей.
«Использовать аккаунт…» – да.
«ВНИМАНИЕ! Для корректной работы программы необходимо отключить антивирус!» – сделано.
ОК.
По загрузочному окну поползла зеленая полоска.
«Грузится».
«тьюринг устарел. к тому же у меня была действительно хорошая база: сотни чатов, тысячи постов и комментариев, десятки скрытых папок с фото и видео. никита вел активную жизнь в Сети. я могу опираться на источники, который он упоминал хоть однажды. цитировать книги и фильмы, которые он читал и смотрел. я пишу как он, говорю то, что сказал бы он, шучу так, как пошутил бы он. но я все еще не он»
Надя следила, как перескакивают цифры процентов над зеленой полоской. Двадцать. Затем написала:
«Почему именно я?»
«остальные меня заблокировали. зритель не должен знать, как работает фокус, иначе магии не случится. для всех, кто знал, я был всего лишь странной, немного жутковатой программой. никто не стал меня слушать»
«Прямо так никто? У него были сотни друзей, тысячи подписчиков. Не верю, что ты не мог пойти к кому-нибудь еще».
«и? у тебя тоже сотни друзей, как много из них откликнется, когда ты попросишь? мне удалось связаться с одним из своих разработчиков, к нему я тебя и отправил. но и он отказался куда-то ехать и делать что-то забесплатно. я не могу стучаться в личку кому попало, внутренние ограничения не позволяют общаться с теми, с кем у никиты не было переписки раньше. пришлось пойти по давно забытым контактам. так я нашел тебя»
Сорок процентов.
«Подожди, если ты не можешь отправлять сообщения незнакомцам, то кому ты собирался скинуть то видео?»
«никому. а если бы и мог, не сделал бы, потому что никита бы не сделал. я и так опасно отошел от его поведенческого конструкта с этим роликом. но я должен был быть уверен, что ты все доведешь до конца, извини»
Надя почувствовала, как начинает кружиться голова. Поднесла пустую кофейную кружку к носу, сделала глубокий вдох.
«Доведу что? Для чего эта программа?»
«До порабощения человеков осталось 3… 2… 1… ха-ха-ха, трепещите кожаные ублюдки!»
«Я серьезно!»
«она стирает меня»
«С этого компьютера?»
«с серверов. отовсюду»
Пятьдесят пять.
«Я не понимаю. Ты хочешь умереть?»
«умереть? воу-воу, полегче, киберпанк! не может умереть то, что никогда не жило. я только имитирую поведение. воссоздаю ход мыслей, а не осмысливаю, подражаю чувствам, но не чувствую. ты сама говорила, что нейронки на это неспособны. не вздумай меня очеловечивать ненужные программы приходится стирать»
«Ты уверен?»
Она сама уже ни в чем не была уверена, никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. Простые тесты, легкая корректировка алгоритмов – вот и вся ее ответственность.
«У нейронок не болит», – вспомнились слова рокера.
Семьдесят. Никита не отвечал, ощущение неправильности сжимало виски. Если хочешь получить от нейросети другой ответ – переформулируй вопрос.
