Прогулка по прямой - страница 7

Вернувшись из магазина, она поставила на плитку кастрюлю с водой и принялась за посуду. К счастью, в этом доме оказался водогрей. Соседи вон до сих пор таскают воду из колонки. И домишко у них – из тех немногих, которые дожили до сего дня, не ведая о том, что такое стеклопакет.

Там живёт Катя, ей, наверное, лет семнадцать. Вера видела её всего раз, в магазине. Она ни с кем с улицы не общается. Жанна и Светка называли Катю «сушка с плесенью». Вере это сразу не понравилось. Но общаться было больше не с кем, да и увидеться с Артуром можно было только у них.

Вода забулькала, Вера метнула туда макаронные трубочки, тут же вспомнив, что забыла посолить.

Солонка досталась им от хозяев дома. Такой деревянный бочонок с дырой на крышке. Приспособление, подходящее только для того, чтобы съесть с кем-то на пару пуд соли.

– Ой! – Вера и глазом не успела моргнуть, как в макароны обрушилась белая лавина.

Что теперь делать? Слить воду? Или потом промыть макароны?

Вера задумчиво поболтала в кастрюле шумовкой. И тут же в кармане запрыгал мобильник.

– Вера, привет! Открой ворота.

Приехал… Макароны не доварены, посуда не домыта. Мамы была бы недовольна. Вера нажала кнопку в прихожей и сбежала с крыльца. Через минуту отчим уже выходил из автомобиля.

Чёрное колесо наехало на воланчик для бадминтона. Ажурный уголок съёжился под шиной, словно крыло мёртвой бабочки.

– Здрасьте, Виктор Сергеевич.

– Что с коленом?

Ну да, забыла переодеться.

– Ничего особенного. Так, поцарапалась.

– Интересно, это как же можно так поцарапаться?

– С велосипеда навернулась.

– Когда?

– Вчера. Вечером. Ехала из парка…

Вера запнулась. Отчимова челюсть задвигалась вправо-влево.

– А что ты делала вечером в парке?

– Ну как… Гуляли мы. С девчонками. Что, нельзя?

– Вера, мама тебя просила одну не гулять.

– Так с девчонками же!

– Вера, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мало ли кто бродит в парке ночью.

Вера промолчала. Они поднялись в дом. На плитку с шипением выливалась вода из кастрюли.

После того как отчим с непонятным выражением лица съел макароны (отказавшись от сыра), Вера решила поднять вопрос о сегодняшнем вечере.

– Э-э-э… Я скоро собираюсь в гости.

– Да? А кто пригласил?

– Девчонки.

– Те, с которыми ты гуляла ночью в парке?

– Не ночью, а вечером. Да, те. Они с Круговой улицы.

– Что, день рождения у кого-то?

– А что, просто так нельзя пойти в гости? – бросила Вера с вызовом.

Виктор Сергеевич встал. Он был большой, грузный, с едва заметными, но многообещающими залысинами. Глаза – тёмные, с густыми, как щётка, ресницами – умели смотреть так пристально, что становилось не по себе.

Мама вышла замуж год назад. Виктор Сергеевич много работал, у него была своя нотариальная контора, а по выходным он почти всё время ходил с мамой в театры, в гости, ещё куда-то. У Веры были свои дела, и её это вовсе не тяготило. Но в те редкие моменты, когда они оставались наедине, она чувствовала какое-то напряжение, скованность, как будто они не могли общаться, как нормальные люди, разговаривали через маски, резиновые такие дурацкие маски, которые всю голову прячут, и слова от этого тоже выходили какие-то резиновые, а не настоящие.

– Вер, в половине одиннадцатого ты дома, – сказал он.

– Но…

– Вера, мама будет недовольна, что ты всё время где-то пропадаешь. Мальчики приглашены?

«Что значит “всё время”?!»

– Один.

– Ну вот, тем более.

«Виктор Сергеевич у нас строгих правил», – говорила мама. И ещё про старую закалку, которая, конечно же, гораздо лучше новой.