Я внимательно изучил «тасри» и сопроводиловку к нему. Оказалось, что это не просто пропуск, а охранная грамота и даже государственная страховка от дорожно-транспортных происшествий. Правда, по документам я превращался из телевизионщика в ветеринара, специалиста по здоровью ослов Южной Аравии.
Интересно, как Борис все это устроил. Всем, кто хоть раз побывал в Израиле, Йемен отказывает даже в визе. Наверно, йеменские ослы начали дохнуть в больших количествах.
– Аренда джипа с водителем стоит у нас 100 долларов в сутки, – продолжал портье, – плюс охранник. Я могу вам порекомендовать хорошего водителя. Его зовут Хайдар и у него «Лейла Алави».
– Это джип?
– Да, «лэндкрузер».
Подавив внезапную дрожь в коленках, я сел в кресло и стал думать. На дороге в Аден нет диких бедуинских племен – все придорожные племена подписали с правительством договор о ненападении на туристов. Но кто знает, может быть, в каком-то гареме именно сейчас не хватает светловолосого евнуха, и его усиленно ищут. А ведь так хочется проехать в одиночку по некогда счастливой Аравии, населенной удачливыми арабами. Что касается возможных аварий, то мой опыт вождения не оставлял вымогателям ни единого шанса. Я мог зеркалом заднего обзора смахнуть сопли с подбородка опекаемого мной осла. Надо только обмотать голову белым полотенцем, чтобы не напекло.
– Хорошо, я беру машину с Хайдаром, но охранника мне не надо, – я показал портье свое «тасри».
Он удивленно наморщил лоб:
– Как вам удалось добыть такое разрешение, не понимаю.
– Я сам не понимаю.
– Вы первый, кто собирается путешествовать по Йемену в одиночку.
– Надо же кому-то начинать. Скажите Хайдару, что если он будет молчать всю дорогу, я не обижусь.
Я решил не задерживаться в Сане и в этот же день добраться до Ходейды. Тем более что был шанс доехать до Манахи, где находится дом Фатха, к четырем часам. Если, конечно, Хайдар умеет водить машину. В четыре часа, как следовало из письма Карла сестре, на дом Фатха, падает тень минарета. Надо рискнуть.
Наличие Хайдара создавало и ряд преимуществ – можно было запастись спиртным. На юге лучше всего пить джин и запивать его холодной минеральной водой. Я купил еще одну литровую бутылку джина, коробку тоника, сделал несколько десятков ксерокопий путевой грамоты, перенес свои вещи из номера в фойе и расплатился.
Через несколько минут появился Хайдар. Из-за сафьянового пояса под недвусмысленным углом торчала рукоятка джамбии.
Хайдар перехватил мой взгляд и сказал на неплохом английском:
– Без джамбии ни один йеменец из дома не выйдет. У вас – галстук, у нас – джамбия, – он распахнул для меня дверь своего «лэндкрузера».
– Почему вы назвали свой джип по имени египетской кинозвезды?
– Эту машину все так зовут. Видите, какие у нее округлые формы, – Хайдар бережно погладил изгибы своей машины. И добавил: – Бисмилла!
Мы двинулись на запад.
Я взял словарь. «Бисмилла» по-арабски – это «с Богом». Этим возгласом йеменцы предваряют даже совершение супружеских обязанностей.
Мы выбрались из Саны только в середине дня, долго петляя по улицам, а потом по извилистому серпантину дороги. Вираж влево, вираж вправо.
Я внимательно следил за дорогой. Только редкие прямые участки давали возможность скосить взгляд в боковое окно.
Там было на что посмотреть. Склоны гор опоясывали вековые террасы. Кое-где на отвесных скалах стеной стояли светло-коричневые дома, разделенные приземистой белой мечетью.
