Весь обратный путь Паша думал о своем поведении. Он понимал, что перегнул, но извиняться не собирался, поскольку либо ему пришлось бы выложить все, о чем они с дедом общались, либо история бы повторилась. Мальчик не хотел подводить своего старика и с нетерпением ждал, когда сможет поделиться с ним произошедшим.
Эта возможность предоставилась ему уже по возвращении домой. Когда ушедшие вернулись, то сразу поняли, что старик помирился с младшей внучкой. Настя очень этому обрадовалась и поспешила поговорить с сестрой. А вот Оксана Леонидовна была не в духе. Ей бы было на руку, если бы Александр Валерьевич так и не уладил свой конфликт с Машей. Паша уловил ее настроение и начал понимать, что извиниться скорее всего все-таки придется.
Мальчик помыл руки и поднялся к деду. Хоть ему и было интересно, как тот помирился со старшей внучкой, Паша поспешил начать с рассказа о конфликте с матерью. Александр Валерьевич внимательно выслушал внука, а затем произнес:
– Зря ты так, Паша.
– Почему?
– Тебе следовало поделиться с мамой хоть частью того, что мы с тобой обсуждали. От этого хуже не стало бы. Ну, не поняла бы она… и не поняла. Все равно, если честно. Наше дело попытаться.
– Предлагаешь открывать людям глаза? – удивился мальчик.
– Можно было бы, но так нас скорее в лечебнице вместе с твоим дядей закроют. Сейчас это не так важно. Тебе следует попросить прощения у мамы, пока ещё не поздно.
– Не поздно?
– Да. Вообще, это чудо, что она все ещё не приняла окончательное решение. Возможно, скоро она придет к мысли, что если выгонит меня, даже если ты извинишься, то преподаст тебе урок, и тогда будет поздно, – объяснил дед.
– Пожалуй, ты прав… – согласился мальчик.
– Поспеши!
Сломя голову Паша побежал к маме на кухню. Он едва не упал с лестницы, но чудом удержался на ногах и продолжил свой путь. Оксана Леонидовна встретила его неприветливо. Тем не менее ей было интересно, почему её сын так стремительно прибежал к ней. Отдышавшись, Паша сказал:
– Прости меня, мама, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Если тебе так важно знать, о чем мы с дедушкой общаемся, я с удовольствием тебе об этом расскажу.
– Что ж, – женщина выдержала паузу: она наслаждалась моментом и понимала, почему её сын так внезапно передумал, – я тебя прощаю. Но чтобы в первый и последний раз!
– Спасибо! – мальчик обнял маму.
– Но мне уже не так интересно, о чем вы со стариком общаетесь. Можешь возвращаться к нему.
– Спасибо! – вновь поблагодарил Оксану Леонидовну Паша и побежал обратно наверх.
Поднявшись, он рассказал о разговоре с мамой Александру Валерьевичу. Тот улыбнулся. Он понял, почему сноха так внезапно передумала. И его это совсем не волновало. Правда, чтобы не порождать конфликт между братом и сестрой, он решил не рассказывать Паше о разговоре с Машей. К его величайшему сожалению, возникшая пауза привела к тому, что мальчик спросил:
– Дедушка, я понимаю, что ты не любишь, когда к тебе лезут, но позволь спросить, мне уж слишком интересно и я не знаю, как ты отнесешься, – что было в письме, которое ты сжег в тот вечер?
Александр Валерьевич молчал. Он задумчиво глядел на внука и чесал подбородок.
– Пожалуйста! – взмолился Паша.
– Я расскажу тебе.
– Ура!
– Но не сейчас.
– А когда?
– Не знаю, – ответил старик. – Я обещаю, что расскажу тебе про это письмо, но немножко позже. Сейчас у меня есть причины не делать этого. И я надеюсь, ты уважаешь их и мое решение, наберешься терпения и подождешь.
