– Ты от Керча, я надеюсь? – спросила она.
Мальчишка ничего не ответил. Первое, что почувствовала девушка – сильный укол в области колена, а затем – что не может пошевелить даже пальцем. Знакомое чувство бессилия накатило на нее тяжелой волной, а затем ребенок начал расползаться.
Спустя минуту, от него не осталось даже мокрого места. Фемида вспомнила, что нечто похожее, ей попадалось после встречи с мастером-алхимиком. Вроде бы, его гомункулы иссякали подобным образом. Мальчишка был алхимическим порождением? Но чьим?
Ответ явился в лице Ёшкеля. Он вышел из темного угла, как будто всегда там и стоял, но девушка могла поклясться, что ничего подобно не было. Изуродованный отреченный занял место гомункула и оскалил ряды гнилых зубов, часть из которых давно вывалилась, оставив после себя черные корни.
– Ты узнала, что случается с теми, кто теряет оператора? – спросил он, а затем наигранно спохватился.
– Ах, да! Ты не можешь ответить прямо сейчас… Какая жалость…
Неуловимо быстро он выхватил из ножен короткий клинок и всадил в лицо Фемиды. Та воскресла в прежнем положении, но пошевелиться все равно не успела – еще одна порция парализующего яда, упредила ее попытки спастись. Процедура повторилась еще несколько раз: Ёшкель убивал ее и лишал возможности двигаться. Когда эта игра ему наскучила, он произнес:
– А теперь представь, что я рублю тебя на куски, но ты не можешь переродиться такой же здоровенькой, как прежде… – его уродливое лицо оказалось так близко, что наемница едва не задыхалась от зловонного дыхания. – Неубиваемый кусок мяса, разум которого сохраняется, даже если ему стереть мозги в порошок! Ну как? – Девушка похолодела, представив, что может сделать с ней человек вроде Ёшкеля в такой ситуации. – Сильно не переживай. Пока ты мало, кому нужна. Бегай, резвись, радуйся вечной жизни… Но! – оружие Ёшкеля вошло глубоко в живот девушки, провернувшись там несколько раз. – Помни о смерти…
На этом их встреча закончилась. Отреченный вышел вон, корчмарь вернулся с каким-то ароматным блюдом, поставив его на стол, перед Фемидой. Правда, та держалась за живот, истекая кровью и никак, не могла понять – почему это настолько(!) больно? Тобарг не обратил на это внимания. Может быть потому, что не хотел, а может быть потому, что за время своей работы научился, по настоящему, не видеть очень многие вещи.
Керчь пришел после. Он выглядел очень оживленным, искренне радуясь тому, что его молитвы исполнились. Прежде чем он смог бы заметить ранение Фемиды, девушка достала из кармана яд, щедро выудив порцию из баночки, кончиком языка.
Все бы ничего, но за время ее терзаний, под табуретом скопилась лужа крови. Цепкий взгляд бывшего особиста, сразу ухватился за темное пятно. Мужчина в мгновение ока преобразился. – Ты ранена? Что случилось? Молчи, тебе нужно сохранять силы! Наемница отмахнулась, сказав, что это не ее кровь, да и вообще, она не заметила, когда садилась на это место ничего подозрительного. – Как это, не твоя? – опешил Керчь.
– Ну, вот так. Ладно, ты меня искал? Есть новости? – пересев на столик подальше от прежнего, попыталась сразу переключить внимание собеседника Фемида.
– Да-да, мы вышли на след. Я присылал тебе письмо, но ты исчезла, – заговорщицки принялся шептать агент. – Этот парень оказался очень непрост! Хотя я почти сразу наткнулся на него, он умудрился водить меня за нос все те несколько дней, что ты отсутствовала, представляешь? Ты явилась очень вовремя, так как объект вот-вот должен показаться здесь!
