Улыбка окончательно сошла с лица девушки, а ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Зеленый свет должен был загореться через десять секунд, но из-за глупой бабки она могла проторчать тут до следующего сигнала. А это около двух минут бессмысленного нахождения у дороги. Немыслимо!
Десять… девять…
«Ну же, топай быстрее, старая!» – вдруг подумала Алина, яростно впившись ногтями в кожу ладоней. Она и сама не могла объяснить, что именно пробудило в ней такую злость. Эта злость крепчала с каждой секундой, девушка злилась на низенькую старушку за то, что та уже целый квартал не позволяла Алине ускориться ни на шаг.
Восемь… семь…
Как назло, именно в этот момент старушке приспичило полностью остановиться. Она затормозила прямо у поребрика, откуда брал свое начало длинный пешеходный переход. И все бы ничего, остановись она на два метра правее или левее. Но нет! Она полностью перекрыла Алине единственный путь к зебре. А у них в районе с дорожным движением шутки были плохи. Переход дороги в двух шагах от положенного места мог караться внушительным штрафом. Вот так тут все было строго: шаг влево, шаг вправо – расстрел.
Шесть… пять…
«Почему она не идет? Почему?!»
Тем временем где-то в конце дороги показался синий автобус – по подсчетам Алины он должен был затормозить до того, как загорится зеленый светофор. Она принялась переминаться с ноги на ноги и нервно покусывать нижнюю губу.
Очередная попытка окликнуть старушку оказалась безуспешной. Та была глуховата на оба уха, а ее взгляд был направлен на что угодно, только не на Алину. Неожиданно девушка поймала себя на остром желании сделать резкий выпад вперед и убрать старушку со своего пути. Переставить ее куда-нибудь в другое место, словно куклу. Туда, где она не будет преграждать единственный путь к дороге. Правая рука даже слегка дернулась, чтобы как бы невзначай подтолкнуть старушку к поребрику и заставить сдвинуться с места.
Четыре… три…
Светофор начал мигать, и вот тут-то Алина почувствовала небывалый и совершенно несвойственный ей прилив гнева. Удивительно, что прежде она никогда не раздражалась из-за таких мелочей, но сегодня у нее будто обострилась чувствительность к внешнему миру. Она заметила это еще утром на уроке физики, когда ее вывел из себя писклявый голос одного из учеников, на который она прежде не обращала внимания.
Сделав резкий выпад вперед, Алина оказалась прямо у старушки за спиной, а та все еще не думала двигаться с места. На плечах у нее висела огромная засаленная сумка, набитая всякой всячиной. Будто не в силах найти другое, более подходящее время для разглядывания покупок, она пыталась отыскать что-то между потертым красным кошельком и стеклянной банкой кефира. Тем временем на светофоре загорелся зеленый свет.
«Что за напасть! Неужели нельзя делать это дома, а не у дороги?!» – подумала Алина и сделала еще один, более агрессивный выпад вперед. Злость окончательно взяла над ней верх. Теперь она чувствовала, что готова была разорвать старушку в клочья, содрать с нее скальп и выбросить в ближайшую канализацию, лишь бы только успеть пройти через дорогу, пока горит зеленый свет. Он горел всего тринадцать секунд, и этого времени едва хватало, чтобы перейти из одного конца дороги в другой быстрым шагом. Но эта старуха все портила!
Не совладав с эмоциями, Алина подтолкнула старушку вперед, словно крича: «Ну же, иди, старая, чего встала!»
