Проклятая любовь - страница 7

"Айселла"

По спине пробежались мурашки, и я взбодрилась.

– Мам? – я обернулась назад, чтобы посмотреть, не мама ли это зовет меня. Впереди что-то щелкнуло, и темная дверь посреди коридора приоткрылась. Я сглотнула. Эта дверь, сколько я себя помню, всегда была заперта. Любопытство раннего детства заставляло меня заглянуть хотя бы в замочную скважину или в щель у пола, лишь бы узнать секрет нашей тайной комнаты, но все было тщетно. Там всегда было слишком темно. Проверив, что родители не собираются подниматься, я скользнула внутрь.

Комната была пыльной и темной. Одна из оконных створок противно скрипела, покачиваясь на ветру снаружи, и била в стекло. Сделав лишь шаг, я обомлела. Целая комната была завешана и заставлена зеркалами, все до единого прикрытыми плотными тканями.

"Айселла"

"Ты хочешь увидеть?"

Внутри моей головы раздавался гипнотический голос. Приятный и мягкий. Он звал к себе, и мне так хотелось к нему прикоснуться.

"Узри…"

Я сорвала покрывало с гигантского зеркала, расположенного в центре комнаты, поднимая многовековую пыль. Передо мной предстало прекрасное старинное серебряное зеркало, украшенное цветами и лозами. В нем я отражалась в полный рост, а позади… Позади темный сгусток страшной кривой рукой тянулся ко мне.

=~АЙСЕЛЛА≅

Тьма, что снова поглощала меня, путала мысли, взывала предаться гневу. Но сейчас она прокалывала внутренние органы, вызывая их отторжение. Контроль над эмоциями в момент отчаяния держать всегда сложнее. Открывая глаза, я снова вижу руины Очигвая. Не осталось ни деревьев, ни домов – только серая пыль, вперемешку с пеплом. Вечная тишина стелилась до самых берегов, отдаваясь звоном в ушах. И поверх всего, как незыблемое завершение чей-то жуткой композиции, млело солнце, жгло дотла.

«Ай-сел-ла…»

Хриплый уставший голос раздался за спиной. Я повернула голову и снова увидела мать, что бессильно пыталась выговорить последние слова. Её грязная окровавленная рука тянулась ко мне. Я едва помню её лицо. Перепачканная с головы до ног, она казалась до отвращения противной. Однако, в этом простом искреннем жесте оставалось нечто, что больно кольнуло мне сердце и заставило ноги предательски подкоситься. Я упала. Чёрная рука подхватила меня, поворачивая к себе и обжигая скулу. Тлея и растекаясь лавой, чужая ладонь слилась с щекой.

– Здесь будет новый мир, – ласково произнес эфемерный сгусток тьмы, которому принадлежала рука.

– Но там… ничего… нет… Слова едва вырывались изо рта. Скулы, нос и губы плавились под жаром угольной руки, кожа стекала вниз.

– Не-е-ет, – пропел голос, – этот город умер, чтобы возродиться из пепла! Теперь здесь может быть всё, что ты захочешь.

***

Сильная судорога пробудила тело. Холодный пот покрывал лоб и спину. Пижаму – хоть выжимай. Немного отдышавшись, я скинула с себя одеяло и села, свесив ноги с кровати. Лишь через минуту или две поняла, что вцепилась в кулон и сжимала его всё это время. Мысли о недавнем сне не давали мне покоя. Если бы я тогда знала, почему всегда один и тот же сон преследует меня? Что за голос говорит со мной?

За окном светало, и в комнату через шторы просачивался свет. До будильника ещё примерно полчаса. Идти никуда не хотелось, как и спать, иначе кошмар может снова захватить сон. Я упорно пыталась ни о чём не думать. Хотела переждать этот короткий промежуток между утренней тишиной и началом суеты рутинного дня. К сожалению, мозг отказывался забывать видения ночи. Это пугало, ведь с каждым разом они становились всё чётче. Бессильно откинувшись на подушку, я решила отвлечься на более приветливые вещи —предметы комнаты. На полке сидят плюшевые котики-морлы, которых так обожает дарить папа на мой каждый день рождения. Это какая-то причуда его природы или же изъян фантазии – сказать сложно. Опустив взгляд чуть ниже, натыкаюсь на письменный стол. Он доверху забит тетрадками и учебниками. Хотя школа Святого Эльхарда и считается в авторитетных кругах «местом сборища отбросов», но примерно (или даже сказать СВЕРХ ПРИМЕРНО) учить дисциплинам там не забывают. Нет, пожалуй, это не лучшее зрелище, вызывающее милые ассоциации. Всё остальное не вызывало интереса. Обычная детская: раздвижной бамбуковый шкаф, врезанный в стену, небольшое мягкое креслице, книжные полки и торшер… Смотреть толком не на что. Других игрушек я никогда не признавала. И пока остальные девочки возились с куклами, я, словно великий путешественник, лазила на чердак и исследовала дом, представляя удивительные миры. Наконец, послышались шаги за дверью. Я не обратила на них внимания, но когда открылась дверь, я услышала только звон в голове и легкий шёпот.