Джозеф Уолш уловил едва заметную перемену в голосе друга и с любопытством взглянул на него. Стаффорд поспешно переключился на дядю:
– Это человек, неспособный на сильные чувства. Вероятно, он бы никогда не женился, если бы не дед, который устроил его брак, к слову, весьма выгодный для семьи. Но даже с твоей богатой фантазией невозможно представить себе людей столь разных и не подходящих друг другу, как дядя Чарльз и тетя Оливия. Если бы у нее однажды не случился выкидыш, все бы считали, что муж и жена вообще не вступали в супружеские отношения.
– Как критик Джон Раскин и его жена Эффи, которая, получив развод, вышла замуж за художника Миллеса? Помнишь, в прошлом году Миллес писал портрет декана? Его стиль сильно изменился после распада братства прерафаэлитов. Однако я перебил тебя. Продолжай!
– Отрадно сознавать, что, в отличие от бабули, ты не находишь скандальным тот факт, что у дяди и тети уже давно отдельные спальни на третьем этаже, – ухмыльнулся Уильям. – Флигель занимает младшая сестра Оливии – Джейн – со своим сыном Найджелом. Она была замужем за доктором Андервудом, девять лет назад овдовела и переехала в Адмиральский дом. Тетя Джейн дает частные уроки игры на фортепиано, хочет казаться независимой, но, в сущности, пользуется бесхребетностью дяди Чарльза, как и все остальные.
Джозеф слегка приподнял бровь:
– Получается, всю семью содержит брат твоего отца?
– Получается, так, – кивнул Уильям. – Дядя Чарльз с утра до вечера пропадает в конторе, в то время как отец почти весь день проводит в своем клубе, где много проигрывает в покер. Тетя Оливия помешана на спиритизме и приглашает в дом странных людей, которые составляют ей гороскопы в обмен на значительные пожертвования, которые она называет благотворительностью. Хезер и Эмили тратят деньги на наряды и приемы, Дональд вообразил себя художником, обустроил студию в надстройке на втором этаже и мечтает о путешествии за границу. Сыну Джейн тринадцать, он учится в частной школе-пансионе, а я, как тебе прекрасно известно, являюсь привилегированным студентом с правом обедать за столом старших членов колледжа. Ну разве мы не дармоеды?
Джозеф усмехнулся и снова выглянул в окно: экипаж свернул на Хэмпстед-Гроув, улочку настолько узкую, что, казалось, вытяни он руку – и мог бы коснуться кирпичной стены одного из бесконечных заборов.
– Прибавь к этому бабулю, которая помешана на самолечении, хотя никто пока не изобрел лекарства от старости. Она постоянно варит на кухне какие-то снадобья, а дядя Чарльз едва успевает оплачивать счета аптекаря.
– Откуда миссис Стаффорд так хорошо разбирается в лекарствах?
– Ты не поверишь! – воскликнул Уильям. – Во время Крымской войны она была в числе сестер милосердия, которые отправились вместе с Флоренс Найтингейл2 в английский госпиталь на берегу Босфора. В детстве бабуля забивала нам головы своими историями, и, клянусь, они имели больший успех, чем сказки няни перед сном. Думаю, теперь ты готов к встрече с моей семьей. Кстати, мы приехали.
Экипаж снова повернул и через несколько мгновений остановился перед Адмиральским домом, с первого взгляда поразившим Джозефа нетипичной для особняка архитектурой.
