– Что? – устало спросил Макс, глядя на женщину, и, как пару минут назад в кабинете, страдальчески воззрился на потолок. – Что еще? Я все сказал, Лариса Дмитриевна, что еще вам от меня надо? – Произнес он по слогам, будто разговаривал с неразумным ребенком.
Он попытался обойти «преграду» вдоль стены, но тетенька шустро метнулась вбок, опередила его, и почти что загнала в угол, точнее, в нишу с окном, оттеснив от лифта. Илья не вмешивался, просто рассматривал чудную тетку, гадая, что ей нужно от брата.
Лариса Дмитриевна своим видом напоминала помидор на спичках, которые заканчивались острыми тонкими каблуками, а сверху, где у овощей находится плодоножка, помещался еще один помидор – поменьше, сморщенный и взлохмаченный, в очках, а собственно плодоножку заменяли фрагменты ботвы, прилипшие к затылку и вискам. Основной помидор был несимметричный, со всех его сторон свисали клока темной ткани – то ли юбка то ли платье с балахоном поверх нее, то ли просто непонятного покроя полосатая хламида, в которую тетенька кутала свою тушку. Однако настроен «помидор» был решительно, даже слегка агрессивно.
Женщина улыбнулась, поправила очки, почти с ненавистью глянула на Илью, потом подобострастно – на Макса, и проговорила:
– Я просила вас подумать, Максим Васильевич, а не отказываться сразу. Это очень важно для меня, очень. Я в долгу не останусь…
Тут воспитанный и галантный в любых почти ситуациях Макс не выдержал, довольно грубо двинул тетку с дороги, и быстро пошел к лифту. Илья двинул следом, успев заметить краем глаза, что лицо женщины перекосило, как от боли. Она прошептала что-то невразумительное, буквально пару слов, но с такой злостью и отчаянием, что Илье стало не по себе. Но наваждение прошло в тот же миг, а Лариса Дмитриевна лишь загадочно улыбалась, глядя Максу в спину. Что у нее там было на уме – Илье было наплевать, он догнал брата, и вошел за ним в лифт. Напоследок заметил, что тетка следит за ними, и продолжает при этом странно улыбаться, мысленно послал Ларису Дмитриевну ко всем чертям и отвернулся.
«Бэха» ждала на парковке перед банком, Макс сел за руль, завел двигатель. И пока ехали, не лихачил, как вчера, держался в правом ряду, и помаленьку вводил Илью в курс дела. В основном рассказывал о сотрудниках, кто кому друг или враг, советовал держаться от всех подальше, и слушать Артемьева, с остальными не связываться и вообще общаться поменьше.
– Гадюшник, – подвел Илья итог, Макс кивнул, и остановился перед «зеброй».
– Гадюшник, – подтвердил он, – еще какой. Одна Кузнецова чего стоит. Ну, та баба, что сейчас меня у лифта подловила, – пояснил он.
– Чего ей надо? – спросил Илья. Эта встреча не шла у него из головы – уж больно странно выглядела эта Лариса Дмитриевна, которая больше походила не на банковского работника, а на блаженную фанатичку, что наводило на мысль о ее не совсем крепком душевном здоровье. Однако Макс отмахнулся и тронул машину с места.
– Да ерунда какая-то, – пробормотал он, – это наш старший экономист. Почти два месяца за мной ходит, как приклеенная. Я ее в кабинет к себе пускать запретил, так она меня в коридоре караулит. Все помощь какую-то просит, якобы только я ей помочь могу.
– Может, влюбилась? – предположил Илья. Макс перекрестился, сплюнул через левое плечо и перестроился в левый ряд.
– Да черт с ней, не обращай внимания, – перевел брат разговор на другое. – Платят у нас хорошо, даже очень, через годик тебя на зама Феликсу подтянем, потом сам рулить будешь.
