– Если хотите, можете помочь, – мрачно. – Если нет, лучше уйдите. Я не в том настроении, чтобы щадить.
Прикрыв глаза, выдохнула. И, наконец, посмотрела в лицо любви и смерти. В лицо Лориана.
Повернутое набок оно казалось чужим. Но в то же время глаз отмечал резко очерченные губы, скулы, прямой нос – любимые черты, взгляд на которые ещё недавно заставлял трепетать сердце и душу. Сейчас тоже заставлял, но по другому поводу.
– Я вынужден сообщить асьеру Оллэйстару…
– Что? О моём поведении? – усмехнулась.
И отстранилась от Галора, Ориана, происходящего во дворце, но главное – от собственных мыслей и эмоций. Меня этому учили, я это умела.
И отпустила сорвавшееся с рук заклинание. То, которым обследовала его когда-то, словно в другой жизни. Пожалуй, самое эффективное заклинание из всех, что показывали повреждения и раны. Только, как и в тот раз, оно возвратилось ни с чем.
Прикрыв глаза, до последнего ждала хотя бы намёка, любой нестыковки, но нет. Сердце, желудок, печень, лёгкие – ни единого признака, что Галор ошибся. Да и как он мог ошибиться?
Но я упорно продолжала. Одно, другое, десятое – я знала сотни лекарских заклинаний, но ничего из этого не помогало доказать, что Лориан жив. Мёртв, мёртв, мёртв – шептала возвращающаяся магия. Бездушно, упрямо. С каждым разом убивая во мне ту каплю надежды, что ещё оставалась.
Великого некроманта Анершерата уничтожила какая-то шаргхова магия? Не смешите мои зелья!
Но всё кричало именно об этом. О том, что в этот раз бесстрашному императору Оришан не удалось избежать смерти, над которой он смеялся. С которой ходил рука об руку много долгих, кровавых и равнодушных лет.
Но я не останавливалась, одно за другим выпуская заклинания в того, кто просто обязан был выжить. Не обращала внимания ни на подрагивающие руки, ни на прокушенную губу, ни на утекающий сквозь пальцы резерв. Умирать и падать в обмороки, конечно, не планировала, но знала, что не остановлюсь, пока не дойду до крайней точки.
– Давай же! – умоляла шёпотом.
Но Лориан, как и рианы остались глухи к моим мольбам.
А спустя четверть часа я всё-таки исчерпала собственные силы и дикую, истеричную ярость.
– Ты не мог меня бросить. – По щеке скатилась одинокая слезинка. – Не мог. Ты обещал.
Впрочем, жить до старости Лориан как раз не обещал. Поэтому и медлил, как мог, оттягивал момент, когда не смогли сдержаться мы оба. Одно из самых счастливых мгновений моей жизни – день, когда я отдала ему не только душу, но и себя. Без условий и ограничений.
А теперь он меня бросил!
Как, вообще, мог умереть некромант?
Из груди вырвался весёлый, истеричный смешок.
Лориан не верил в рианов, но признавал, что чувство юмора у них есть. Извращённое, издевательское, но есть.
Вставая с кровати, опёрлась рукой о тумбу. Раздался стеклянный дзынь. Рассеянный, отупевший взгляд скользнул по ряду разноцветных колб, зацепился за одну из них.
Усмешка сама наползла на губы.
Умер, значит? Сейчас и проверим.
Но я снова качнулась, не успев сделать и шага. Рианы, каким же неустойчивым стал этот мир без него.
– Ваше величество, – чужие руки подхватили, аккуратно, но уверенно.
– Прекращай, Эл. – Он-то мне и нужен! – Мы вместе учились, так что твои «величества» порядком бесят.
– Тогда вспомни, что я никогда не желал тебе зла, – вздохнул он. – И успокойся, Ариса. Его не вернуть, ты делаешь только хуже себе и ребёнку. Не этого хотел Лориан, закрывая тебя от той девчонки.
