Бетси бесшумно подошла ближе к окну, чтобы услышать, как Джейн ожесточенно спорит с дочерью. Разговоры пациента с матерью – мощный инструмент для психоанализа. Кроме того, это было первый раз, когда пациентка произносила не только односложные слова. Дейзи теребила золотой крестик у себя на шее и упрямо качала головой.
– Не хочу видеть эту психичку, – говорила она. – Я не сумасшедшая. Мне надоело все это дерьмо!
– Я не говорю, что ты сумасшедшая. Но у тебя проблема, и тебе страшно повезло, что в прошлые выходные ты не задохнулась насмерть.
– Вот бы ты обрадовалась!
Джейн пропустила эти слова мимо ушей.
– Посмотри, как ты одета! И еще эта дрянь на губах… Выглядит как размазанный шоколад.
Дейзи вызывающе тряхнула своими черными как смоль волосами, и сердитая гримаса на ее черных матовых губах вызвала глубокие морщины на густо напудренных щеках.
– По-твоему, я должна пользоваться персиковой помадой «трахни меня», как у тебя?
Джейн окаменела, ее руки сжались в кулаки.
– Я сейчас же позвоню твоему отцу! – рявкнула она и вытащила из сумочки рубиново-красный мобильник.
– Папа не имеет к этому никакого отношения!
Бетси заметила, как сорвался голос Дейзи.
Ее мать нажала кнопку вызова.
– Я хочу, чтобы он знал, как ты себя ведешь.
Дейзи выхватила у матери телефон и швырнула на улицу.
– К черту, мама. Я пошла, ладно? Не впутывай в это папу!
Девушка направилась к входной двери, а мать подобрала телефон и последовала за ней.
– Сука! – пробормотала Дейзи.
Бетси привела в порядок бумаги на столе и приготовилась поздороваться с пациенткой.
* * *
– Знаете, Бетси, – начала Джейн, протиснувшись мимо дочери в маленький викторианский кабинет, – с тех пор, как вы занялись Дейзи, дела пошли не лучше, а только хуже!
Бетси ответила не сразу. Она заметила, что девушка, замерев на пороге – не внутри и не снаружи, в чем была вся Дейзи, – наблюдает за нею краем глаза. Теперь, когда ее психоаналитик стала объектом гнева ее матери, она стала представлять для Дейзи интерес.
– Как вы ей помогаете? – вопрошала Джейн. – Посмотрите на все эти бумаги и кавардак у вас в кабинете! У меня складывается впечатление, что вы не профессионал…
– А что стало хуже? – наконец проговорила Бетси, отвечая вопросом на вопрос.
Она наблюдала, как мать и дочь посмотрели друг на друга с яростью в глазах. Ни та, ни другая даже не моргнули.
– Что случилось? – снова спросила Бетси.
И снова ни та, ни другая не ответили. Осенний воздух вдруг наполнился оживленной перепалкой по-испански из мексиканской бакалейной лавки по соседству.
– ¿Quiere algo más, Señora?[4] – донесся певучий голос.
Бетси жестом пригласила Дейзи войти в кабинет и тихо закрыла за нею дверь. Радостные голоса мексиканцев затихли, и молчание стало зловещим.
– Ну а ты что думаешь, Дейзи? В чем я ошиблась? – спросила Бетси.
Девушка только встряхнула черными волосами, затенявшими ее глаза.
Бетси обернулась.
– А вы, Джейн?
Та начала теребить свои наманикюренные ногти. До Бетси донесся аромат дорогих духов.
– Я не знаю, почему она вам не говорит. Черт возьми, это случилось снова!
– Что именно?
Джейн оглянулась на дверь, словно раздумывая, как поскорее убраться отсюда. Потом решительно открыла рот:
– В выходные она едва не задохнулась. Чуть не захлебнулась собственной слюной…
– Доктор сказал НЕ ТАК! – вмешалась Дейзи. – Ты всегда все понимаешь не так, как надо!
Бетси старалась сохранять спокойствие. Наконец хоть что-то прорвалось, что-то заставило ее пациентку проявить истинные эмоции.
