Борис что-то посчитал в уме, шевеля губами. Дина терпеливо ждала.
– Более двухсот двадцати миллионов, – наконец сказал он. – Да, ты права, моя мудрая подруга детства. Свои слова о женской логике забираю назад, а вот благодарность за спасение меня от ограбления удваиваю.
– Тогда садись и ешь, а то я из-за тебя на работу опоздаю, – строго сказала она, – а если тебе так не терпится проверить свои чертовы сапфиры, то день рождения у меня двадцать седьмого марта тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Борис снова исчез из кухни, видимо, отправившись в спальню.
– Я помню! – крикнул он оттуда.
– Что именно ты помнишь?
– Дату твоего дня рождения.
От изумления Дина пролила кофе. Горячая жидкость обожгла ноги, и Дина зашипела, как давеча от внутренней боли, вот только боль теперь была самая настоящая, физическая. Хорошо, хоть юбку не облила, а то пришлось бы бежать переодеваться. Отставив чашку на стол, она схватила тряпку с раковины и быстро вытерла сначала многострадальные ноги, а потом пол.
– Пачкуля Пестренький, – Борис невесть как оказался рядом, присел, забирая тряпку из ее рук, быстро затер лужу на полу, подул на покрасневшую щиколотку под тонким капроном колготок.
– Больно?
– Нормально, – независимо ответила Дина и порывисто встала, боднув его плечо лбом. – А откуда ты можешь помнить про мой день рождения?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
