Девушка уже успела сменить облик на полностью человеческий и теперь недовольно поправляла ставшую чуть великоватой одежду.
Агата обернулась на закрывшуюся за ними дверь, вспомнила приставшего лешего и мрачно накинула на голову капюшон куртки. Она вздохнула, усилием воли переходя в человеческую форму, и упрямо шагнула вперёд. К заведенной машине Макарова.
Роза недовольно засопела, но все же двинулась за ними следом.
— Думаю, вам придется добираться своим ходом, — мило улыбнулся ей мужчина, преградив дорогу.
— Такой ливень начался. Может, хотя бы до метро подбросите? — нагловато поинтересовалась она и порочно облизала губы.
Но на Макарова её обаяние не подействовало.
— Могу подбросить вас до камеры предварительного заключения. Там и переждете дождь. Не хотите? Тогда желаю удачи в поисках попутки.
Чувство юмора у оперуполномоченного Макарова явно было специфическим. Роза быстро убежала, причем обратно в бар — наверное, пошла кадрить кого-нибудь, кто довезет её до дома.
Макаров же галантно распахнул перед Агатой заднюю дверь. Она вся съежилась, усаживаясь на узкое сиденье. В машине крепко пахло туалетной водой — горьковатой, но не едкой — и сигаретами.
Мужчина без лишних разговоров тронулся с места. Пальцы его легко лежали на руле. Он не сжимал его — почти не касался, будто управлял машиной с помощью магии.
Агата завороженно сморгнула.
От нервного напряжения мысли совсем спутались.
— Думаю, пообщаемся в участке, — только и сказал ей Макаров, крутанув колодку радиоприемника.
Заиграл блюз. М-да. Самое то для первого в жизни задержания.
Агата любила детективные фильмы — правда, зарубежные — и знала, что комната для допросов всегда представляет собой пустое серое помещение. В ней стоят только железный стол и два стула. Ну, ещё может быть яркая лампа, которой светят в лицо подозреваемому.
Увы, реальность оказалась совершенно иной. Скучной. Приземленной.
Макаров привел её в небольшой кабинет, заваленный бумагами и разнообразными папками. Здесь тоже пахло одеколоном, сигаретами — и кофе. Казалось, кофейный запах впитался даже в стены. Мужчина указал Агате на колченогий стульчик напротив рабочего стола, за который сел сам.
— А теперь можно и поговорить по душам. Кофе будете? — внезапно поинтересовался он, словно собирался пообщаться о чем-то незначительном.
О погоде или выставке картин. Но точно не о нарушении закона Арджеша.
— Н-нет, спасибо.
— А я буду, — кивнул он каким-то своим мыслям и достал из первого ящика стола огромный термос.
Кофе явно давно остыл — дым не валил из чашки, — но Макаров с удовольствием сделал глоток.
— Итак, Агата Эдуардовна. Поведайте-ка мне, как так случилось, что выпускница консерватории, бывшая участница оркестра — кстати, почему вы оттуда ушли? — ступила на преступную дорожку?
И на что отвечать в первую очередь? Разнервничавшись, Агата решила начать с простого.
— Мне пришлось уйти из оркестра по семейным обстоятельствам. Мы переехали в загородный дом, мужу и детям требовалось больше внимания, — тихо сказала она, сложив руки на коленях. — Я не успела бы и работать, и следить за хозяйством.
— Жаль слышать. Хорошо, ответ принят. А машину вы угнали тоже по семейным обстоятельствам?
Вроде он спрашивал мягким голосом, не давил, не корчил ужасные морды, как в детективных фильмах. Но Агата испытывала тревогу, что сковывала по рукам и ногам. Каждое слово требовалось тщательно обдумать перед тем, как произнести вслух.
