«Так значит, вот ты какой, опальный сын Арджеша».
Древний вампир, который был, по слухам, изгнан братьями из правящей касты за свой дурной характер и неспособность договариваться, выглядел совсем не так, как представляла себе Медея.
И уж точно она не могла даже подумать, что такой, как он, будет развлекать людей, летая, исполняя трюки на трапеции под куполом, и наслаждаться этим сам.
— За кого ты меня принимаешь? — Альбеску приложил руку к сердцу и вытаращил глаза. — Меня больно ранит твое недоверие, мой дорогой друг. Твои дети для меня все равно что ты сам. — Тут он начал хохотать безумным смехом так громко, что согнулся пополам и едва не свалился с бортика.
Серп закатил глаза.
А Медея, напротив, сама не удержалась от смешка. Хотя бы в одном слухи не соврали. Изгнанный представитель Арджеша, похоже, был немного безумен… или не «немного».
Замолк Нику так же резко:
— Почему никто не смеется? — Он сделал вид, что вытирает слезы, проводя по нарисованным на лице каплям, но те не стёрлись, будто были набиты татуировкой. Вампир обиженно вздохнул. — Ладно, как там тебя? — Он пощелкал пальцами в воздухе,
— Михаил, хозяин, — подсказал клоун, пряча глаза в пол.
— Точно, Пантелеймон. Если с детьми моего дорогого гостя что-то случится, то завтра у меня будет новая труппа, так всем и передай. Что случится со старой, думаю, они сами догадаются. И я хочу, чтобы юные господа хорошо провели время.
— А что случится со старой? — вдруг подал голос младший из детей, в то время как старший уже успел набить рот конфетами.
— Уволю, если вас обидят, — подмигнул ему Нику, а потом снова повернулся к Серпу и уже шепотом добавил, смешно выпучив глаза: — Посмертно уволю. Теперь ты доволен?
Дети ушли вместе с клоуном, остальные работники цирка, доубирав реквизит, тоже поспешили скрыться в глубине шатра. На арене остались только они трое: орк, безумный вампир и сама Медея.
— Представишь нас? — Нику стрельнул глазами в ее сторону и смущенно улыбнулся, на мгновение снова став похож на обычного подростка. Вампир выглядел сейчас даже моложе ее Филиппа.
Пожалуй, Медея была не прочь с ним познакомиться. Это могло оказаться полезным. Или смертельно опасным.
Тягучее чувство в груди усилилось, глаза сами собой распахнулись шире, подмечая даже малейшие детали.
Пока Арджеш не знает о Филиппе и она официально под их защитой, вряд ли ей что-то грозит. Но сколько раз она сама поддавалась импульсу убить кого-то и лишь потом задумывалась — зачем это сделала и стоило ли так поступать. В любом случае, нужно быть начеку.
«Общаться со спятившим древним — все равно что пытаться погладить ядовитую змею. Можно умереть, но руки так и тянутся сами», — ей самой очень нравилось пришедшее на ум сравнение.
Она уже совсем не жалела о том, что орк ее сюда привел.
Да, встреча с Пауком теперь точно срывалась, но Медея не огорчилась. Ничего страшного, перенесет. Всё же ни от каких важных дел она его не отрывает. Он всё равно сидит в своем баре и общается с просящей нечистью. Нравится ему чувствовать себя местным божком. Да и встретиться с ней выгодно и ему самому — у него явно будет ответная просьба, которую Медея с удовольствием выполнит в обмен на работу Паука с Филиппом.
Но едва Медея привстала с места, как Серп поднятым вверх указательным пальцем подал знак остановиться.
— Ты просил привести ее с собой. Неужели ради нее приехал в этот город? — спросил Серп.
