– Что значит - не найду? Я кого угодно найду и достану, поспорим? Не хочешь спорить? А вещи Насте вернуть хочешь? Или сам будешь в ее кофточках по району расхаживать?
– Язык-то свой придержи, не на ту напал. Это я еще не попросила пока список купленной техники чтобы она мне написала… кстати идея. Что? Пусть подавится своими тряпками, говоришь? Ага, передам. Ей самой забрать одежду, или привезешь?
– Трубку бросил, хамло, — разозленно сказала Вероника, — что ж, сказал завтра будет твоя одежда. Остальное замял.
– Все же интересно, что такое про меня Аня сказала. Кроме увольнения.
– Когда-нибудь узнаешь, — Ника похлопала меня по плечу, — желательно, когда будешь к этому готова.
Но мне хотелось все и сразу.
– А договорись встретиться с Аней, — попросила я Нику.
– Думаешь, она согласится? Знает наверняка, что ты у меня. А если еще нет, ей твой благоверный скажет.
– Вряд ли они так близко уже сразу общаются, — запротестовала я.
– Наивная ты, — вздохнула Вероника, — наверняка близко. Тебя он терпел еще когда ты за все платила. А теперь не нужна стала и он быстренько избавился, пока ты на шею его трудовую не уселась и ножки не свесила. Вот чего глаза на мокром месте? Пора бы тебе уже самой зубы отрастить.
Глаза у меня и правда были на мокром месте. И нос тоже. Нелегко это, когда разбитое сердце колет душу.
С Трофимом мы встречались несколько лет, начали еще когда я была на последнем курсе института. Из-за него я и не уехала из города, вслед за родителями. Они продали жилье и купили новое в другом месте, далеко отсюда. И меня с собой звали, как я доучусь, мол здесь перспектив особых нет. Но я отказалась. Из общежития переехала в съемную квартиру, как закончила учебу, а потом мы съехались с Трофимом, в конце прошлого года.
Я старалась не быть для него обузой, ведь мне не надо больше платить за аренду. Вкладывалась в быт, ремонт, покупки для дома. Представляла, что скоро Трофим сделает мне предложение и по этому полу будут топтаться ножки нашего первенца. Значит надо сделать хорошее покрытие.
Дура, да. Но что поделать, я верю людям. Если я с кем-то, то без остатка. Иначе зачем нужны отношения?
Вероника мою точку зрения не поддерживает, считает, что я растворилась в мужчине и стала ему неинтересна как личность.
Трофима я любила, и тем тяжелее мне было сейчас понимать, что он меня предал. Даже сейчас мой мозг изворачивался в поисках оправданий для любимого человека. Ему наверняка сказали обо мне что-то ужасное. То, чего никому не простишь.
Изменила ему с футбольной командой?
Организовала наркокартель? Продавала людей на органы?
Смех сквозь слезы.
Следующим утром в домофон позвонил курьер. Ника вернулась с работы поздно и еще спала, поэтому я спустилась сама. Парень сунул мне в руки большую клетчатую сумку и попросил расписаться в получении.
Поднявшись в квартиру, я открыла замок сумки и поняла, что это мои вещи. Одежда, белье, два ежедневника, старый ноутбук без аккумулятора, фен и еще кое-что по мелочи. Что ж, хотя бы с чем приехала к Трофиму, то и обратно получила. Будет в чем пойти на новую работу. Хотя, если правильно понимаю, понадобится скорее спортивный костюм. Ведь только привезут и установят оборудование. Там будет куча упаковочной бумаги, строительного мусора.
Надо было узнать у Семеныча, вдруг какая-то помощь требуется уже сейчас. Девать мне себя было некуда. Ника снова работала во вторую смену. К вечеру стало совсем тоскливо и я решила навестить “закуток”. Разумова там, скорее всего, нет. Он внушал мне больше беспокойства, чем само место работы. Но ничего не поделать, раз я согласилась туда устроиться, придется видеться и с ним.
