Ее спаситель занял место дознавателя за столом. С задумчивым видом перелистнул несколько страниц в папке и закрыл ее.
– Понапишут, – пожаловался он; «шут» на конце прозвучало примерно как «щют».
Карина растерла запястья и за неимением платка вытерла нос рукавом.
– Салфетку? Воды?
Она покачала головой.
– Как хотите, – штабс-капитан являл собой саму любезность. – Я бы хотел, чтобы вы успокоились, прежде чем мы начнем беседу.
У него были узкие хитрые глаза, из-за которых он сильно напоминал матерого лиса.
– Беседуем? Называйте вещи своими именами. Это больше похоже на допрос.
– Ну, с точки зрения закона, вы правы. Но мы же интеллигентные люди, – из его уст «мы» прозвучало как «ми». Помимо этой склонности к смягчению окончаний он практически не коверкал русские слова. – Посидим, поговорим по душам. Потом расстанемся друзьями, а?
У Карины вырвался сдержанный смешок.
– Тогда зачем это представление: арест, наручники, камера?
– Во-первых, вы не арестованы, а задержаны. Это разные вещи, – возразил штабс-капитан. – Но я понимаю ваше негодование. Прошу прощения за своих подчиненных. Но их тоже можно понять. Даже не представляете, с каким контингентом им приходится работать: убийцы, жулики, ворье, публичные женщины…
– Не представляю, как я связана с этим вашим контингентом.
Штабс-капитан характерным жестом ткнул в переносицу указательным пальцем, будто поправлял невидимые очки. Он раскрыл папку, извлек фотографию и бросил перед собой на стол.
– Вот, посмотрите.
Карина с трудом оторвалась от стула. На карточке крупным планом отпечаталось лицо мертвеца: глаза закатились, рот жутко оскален, натянутая кожа лоснится, а во лбу зияет страшная рана, в которой поблескивают острые осколки черепа.
Она отшатнулась и упала на стул.
– Кто этот человек? – выдавила из себя Карина.
– Наш сотрудник.
Чтобы задать следующий вопрос, ей пришлось собраться с силами. Предчувствие неминуемой катастрофы сжало сердце ледяными костлявыми пальцами.
– Кто его убил?
– Мы подозреваем вашего старого знакомого – Арчибальда Полунина.
В глазах потемнело и поплыло. Карину вновь скрутил приступ удушья. Вдобавок откуда-то из глубины живота подступила тошнота. Ее не вырвало, наверное, только потому, что она уже давно ничего не ела.
– Вам плохо? – приглушенно донеслось издалека, как если бы она находилась на дне океана, а до нее пытались докричаться с берега.
Такое уже было очень давно, еще в школе. Она почти утонула, но чьи-то уверенные руки схватили ее и потащили наверх, к воздуху, а потом оказалось, что это Арчи сообразил раньше всех, пока одноклассники продолжали барахтаться с пенопластовыми досками, а тренер флиртовал с полуголыми старшеклассницами.
Похоже, теперь Арчи тянул ее ко дну.
Она провела шершавым языком по небу. Пожалуй, стакан воды действительно не помешал бы.
– Пить, – прошелестели помертвевшие губы.
Штабс-капитан исчез из размытого поля зрения, но скоро вернулся с наполненным водой пластиковым стаканчиком. Карина чуть не выронила его из слабых пальцев. Она казалась себе запертой в аквариуме, отделенной от остального мира мутной преградой. Примерно также бездушная рыбка смотрит на своего хозяина, который мелькает тенью за стеклом и иногда заслоняет своей фигурой свет.
– Можем продолжать? – потряс ее за плечо штабс-капитан.
Карина допила и кивнула. Он забрал у нее пустой стакан и выбросил в мусорное ведро. Вернулся на свое место за столом.
