Мост Тэнгу с древних времен являлся местом, где монахи просили милостыню у путников, стремившихся попасть в Нефритовый город. По легенде, первый правитель города был застигнут разбойниками в глубоком овраге, бывшем в то время в этом месте. И, если бы не тэнгу, отпугнувшие разбойников собачьим лаем, Нефритовая семья могла бы так и не появиться, лишившись своего прародителя. Явившись правителю в образе странствующих монахов, они, в награду, попросили выстроить мост через опасное место и храм, в котором они могли бы обучать лучших воинов, способных встать на защиту города. Это место обросло легендами и в Пяти королевствах стало традицией направлять на обучение в храм отпрысков аристократических семейств. По преданию, именно здесь в таинственной горной пещере был выкован Меч тэнгу, лучшее оружие, которое когда-либо существовало на земле. Обладание им – великая честь и огромное испытание добродетели воина, Хранителя меча. Жить, подобно страннику, забыв о земных благах и посвятив себя высшей цели – удел избранных. С течением веков, Меч, как и Хранители, превратились в легенду, которую рассказывали молодым воинам умудренные сединами ветераны в свете костров военных лагерей. Никто уже не знал, существует ли Меч на самом деле и живы ли Хранители…
Громада моста смутно вырисовывалась, пробивая пелену утреннего тумана огнями ночных фонарей, установленных рядом с огромными скульптурами тэнгу. Тишина и покой царили здесь в ранний час. Фэнг Лей остановился, внимательно всматриваясь в клубящуюся мглу. Кианг, подтолкнув в спину Мейлин так, что она оказалась между ним и Фэнг Леем, с тревогой озирался по сторонам, положив руку на рукоять меча. Мейлин спросила шепотом:
– Что случилось, господин?
– Монастырский колокол… Он молчит. А уже время созывать на молитву.
– Может быть, распорядок изменился?
– Это невозможно! – Фэнг Лей практически отчеканил слова, – Монахи чтят традиции отцов-основателей беспрекословно.
– Вы бывали в монастыре, господин?
Фэнг Лей, продолжая всматриваться в постепенно рассеивающийся туман, ответил:
– Звон колокола монастыря наполнял мир вибрациями Добра и Света с самого основания города. И эта тишина – плохой знак.
Постепенно рассеивающийся туман обнажил землю и каменные ступени с распростертыми на них телами монахов. Около двух десятков изрубленных тел, разбросанные в беспорядке чаши для подаяний, обломки шестов, разорванные четки и кровь, кровь, кровь… Казалось, что они ошиблись адресом и случайно забрели на бойню. Забыв об осторожности, они принялись обходить тело за телом, надеясь обнаружить раненных монахов, но все было тщетно. Мейлин с ужасом смотрела на эту картину беспощадного убийства и ей трудно было поверить, что подобное сотворили люди. Она видела, как Фэнг Лей резко присел, сгорбившись, над телом старца с разрубленным горлом, взяв его за безжизненную руку с намертво сжатыми пальцами вокруг нефритовых четок.
С противоположной стороны послышался шум. Кианг увидел стремительно бегущих по мосту воинов в черных одеждах. Выхватив меч, он бросился им навстречу, видя, что Фэнг Лей все также неподвижно сидит, бережно поддерживая голову монаха и, закрыв глаза, читает молитву поминовения усопших. Воины все приближались, и он уже четко различал их приоткрытые в зверской улыбке рты. Возглавлял их предводитель в серебряных доспехах и с копьем в руке. Нападавшие рассыпались, заключив Кианга и сидящего на коленях Фэнг Лея в кольцо, выставив мечи и копья и направив на них арбалеты с заряженными болтами ужасной пробивной силы, перед которой бесполезен любой из известных доспехов. Повисла тишина, нарушаемая только пением птиц.
