– Душа человеческая, сестра моя, – говорит огонь на своем языке. – Разве ты не видишь, что мы с тобой – брат и сестра? Отчего же ты так печальна?
– Огонь, брат мой, – отвечает душа задумчиво. – Весь день я хлопотала по хозяйству, рубила дрова, готовила еду, стирала и прибиралась. У меня уже нет сил ни на что, кроме как сидеть и любоваться на твои игры.
– Да знаю я, знаю, – усмехается огонь пучком веселых искр. – Но ведь день-то кончился, настал вечер! Бери пример с меня – порхай, свети, грей, затевай веселые игры! А когда исчезнет мое тело, когда прогорят дрова, что ж, и я, как и ты, буду ждать, пока Хозяин подбросит новые и все начнется сначала. Не горюй!
И начинаются сказки, загадки, кто-то трогает струны из воловьих жил на видавшей виды скрипке, кто-то вырезает узоры на оглоблях, черенках лопат и мотыг, кто-то затевает игру в фанты. Оттаивают замерзшие тела, и мрак уже не кажется таким беспросветным. Что ж мне-то вам рассказывать? Вы и сами знаете, как домашний очаг возвращает людям желание жить. Жизнь есть жизнь. Бедная, трудная, но все-таки жизнь.
Но даже не игры и развлечения, нет… Главное – рассказы. О подвигах и приключениях. Рассказы эти были в радость и взрослым, и детям и никогда не кончались. Как могли они кончиться, эти рассказы, если чего-чего, а подвигов и приключений хватало, особенно в годы правления короля Карла. А как же еще? Герои среди героев – и он, и его славное войско. И рассказы о нем не утихали, даже когда закончилось его правление. Чаще всего так и случается: поговорят-поговорят и забудут; но с Карлом все наоборот: рассказы множились и множились, и давайте не кривить душой – эти рассказы, наверное, и есть самое лучшее его наследство.
Конечно, более всего в ходу были байки о самом короле, но не забывайте, что история наша происходила в Вермланде, а в Вермланде едва ли не чаще рассказывали о знаменитом генерале из Хедебю – его же почти все знали, многие видели, а некоторым даже посчастливилось с ним поговорить. Уж кого-кого, а своего генерала они могли описать с головы до пят.
А до чего силен был генерал! Гнул кочергу, как другие гнут вязальную спицу. Как-то ему довелось услышать, что в Свартшё живет знаменитый кузнец, великий мастер своего дела. Подковы его славились не только в Вермланде, но и по всей стране. Генерал, недолго думая, поскакал в Смедсбю и попросил Микеля – так звали знаменитого кузнеца – подковать его коня. Кузнец принес подкову – лучше не бывает. А генерал расхохотался.
– И это ты называешь железом? – спросил он и начал гнуть подкову, пока она не сломалась.
Кузнец побледнел.
– Все раковины в металле не угадаешь, – сказал он, стараясь скрыть смущение. – Бывает. Сейчас принесу другую.
Но и со второй та же история. Генерал и бровью не повел, только желваки слегка заиграли на скулах. Свел концы подковы вместе, как ножницы, и продолжал гнуть, пока в руках его не остались две половинки.
Тут кузнец заподозрил неладное.
– Тут, значит, вот что, – сказал он. – Либо ты сам король Карл, либо Большой Бенгт из Хедебю. Другого быть не может.
– А ты догадлив, Микель, – расхохотался генерал, заплатил за сломанные подковы, купил еще четыре и пустился в путь.
Таким рассказам конца не было. Во всем уезде не найти человека, который бы не знал про генерала Лёвеншёльда, знаменитого силача и храбреца. О нем говорили с почтением и страхом даже после его смерти. И удивлялись человеческой подлости и жадности: как мог кто-то решиться украсть из могилы золотой перстень, подарок самого короля!
