Он невольно убавил шаг и пошел на цыпочках, чтобы лесная дива не услышала его шаги. Даже огляделся по сторонам, ища пути отступления, и увидел вот что.
Слева от дороги простирался большой луг. На нем мирно паслись несколько коров, а около этих миловидных коров хлопотала женщина. Ее он тоже знал – служанка арендатора, того самого, что снимал флигель в пасторской усадьбе. На голову выше его ростом, к тому же у нее трое неизвестно где нагулянных детей. Сердце сжалось и ушло в пятки… неужели ему суждено жениться на этой жуткой женщине?
Преодолел страх, прочитал про себя молитву и пошел дальше.
Певица так и не вышла из зарослей. Она продолжала выводить свои рулады, а доярка кончила доить и начала прихорашиваться. Ни та, ни другая на дороге не появились. Он слышал их и видел, но не встретил; он же не давал клятвы жениться на первой увиденной или услышанной! Он поклялся жениться на первой встречной, а ни ту, ни другую не встретил. Слышать и видеть – одно, а встретить – совсем другое.
Снова забубнил трусливый и грешный внутренний голос: теперь у него нашлись новые аргументы. А может, Господь подсунул тебе этих двух потаскушек, чтобы показать, чем может кончиться твой безумный замысел? Может, Он хотел намекнуть, что стоит отказаться от дурацкой клятвы?
Но Карл-Артур заставил этот ехидный голос замолчать, даже сказал вслух: «Молчи, несчастный!» Неужели он позволит жалкой трусости отвратить его от великого замысла? Его, вручившего свою судьбу в руки Создателя?
И наконец-то на дороге появилась женщина. Он узнал ее издалека – Элин, дочь покойного арендатора Матса. Не узнать ее было нельзя – половину лица занимало огромное, малиново-красное родимое пятно.
Карл-Артур замер. Конечно, девушка безобразна донельзя, но это полбеды. Во всем приходе не было никого беднее Элин. Родители умерли, и у нее на руках остались десять маленьких детей.
Он навещал ее как-то: убогая лачуга, битком набитая оборванными, сопливыми, полуголодными детишками, и на всех на них одна Элин, старшая сестра, изо всех сил старающаяся накормить и одеть эту ораву.
На лбу выступил холодный пот. Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, и пошел ей навстречу.
– Все это ради нее, – бормотал он, стараясь не замедлять шаг. – Все ради нее. Ей нужна помощь.
Он понимал, что перед ним открывается дорога мученичества и жертвенности, но отступиться уже не мог. Эта бедная девушка вовсе не была ему так отвратительна, как те две шлюхи. Ничего, кроме хорошего, ему о ней слышать не доводилось.
И когда до Элин оставалось не больше двух-трех шагов, кто-то позвал ее из леса. Она встрепенулась и исчезла в зарослях. Как ее и не было.
Значит, не судьба. Словно огромный камень свалился с плеч. Даже не камень, а целый валун. Он гордо выпрямил голову, и его захлестнула двойная волна: облегчения и гордости. Он же не поступился! Он же готов был идти на пожизненную муку! Подвиг не меньшего масштаба, чем пройти по воде, как посуху. Доказать, что истинная вера может преодолеть все, в том числе и законы физики.
– Господь меня бережет, – решил Карл-Артур. – Иисус со мной, Он не хочет, чтобы я погиб.
И испытал такое блаженство, какого, возможно, никогда раньше не испытывал. Блаженство избранника.
– Скоро появится и моя суженая, та, что предназначена мне Богом. Иисус испытывал меня, а теперь увидел: мои намерения серьезны и богоугодны. Еще немного, и я ее увижу.
