Проклятие Шалиона - страница 20

– Сколько вам лет, кастиллар? – спросила она. – Мне кажется, вам было всего тринадцать, когда ваш отец прислал вас служить моему дорогому провинкару.

– Именно так, ваша светлость. Мне тридцать пять.

– Вот как? Тогда вам следует немедленно сбрить с лица эти ужасные заросли. Они делают вас лет на пятнадцать старше.

Кэсерилу хотелось мрачно пошутить насчет того, что на рокнарийских галерах год идет за три, а то и за четыре, но не стал. Вместо этого он сказал:

– Надеюсь, я не расстроил принца своей пустой болтовней, моя госпожа!

– Вы заставили Тейдеса задуматься и не молоть чепуху попусту. Его наставнику такое нечасто удается сделать.

Провинкара постучала кончиками пальцев по скатерти и допила свое вино. Поставив стакан на стол, она произнесла:

– Не знаю, в какой таверне вы делите комнату с тамошними блохами, кастиллар, но я хочу отправить туда пажа за вашими вещами. А вас я приглашаю переночевать у меня в замке.

– С искренней благодарностью принимаю ваше приглашение, ваша светлость.

Слава Богам, всем пятерым! Он устроен, по крайней мере на время! Смущенный, он некоторое время поколебался, после чего сказал:

– Но посылать пажа нет необходимости, ваша светлость.

Провинкара вскинула брови.

– А на что они тогда нужны? Вы что, забыли, в чем состоят их обязанности?

– Нет, конечно, но…

Он улыбнулся и, жестом указав на свой костюм, закончил:

– Это все мои вещи.

Увидев боль в ее глазах, он добавил негромко:

– Когда я высадился на берег в Загосуре, у меня было и того меньше.

Тогда на нем была лишь грязная набедренная повязка, а всю кожу покрывала короста. При первой возможности служители приюта, где он оказался, сожгли его повязку.

– Тогда мой паж проводит вас в ваши покои… – произнесла провинкара, аккуратно выговаривая слова и не сводя с Кэсерила проницательного взора.

– …милорд кастиллар, – добавила она и встала.

Ее кузина встала вместе с ней.

– О делах поговорим завтра, – сказала она и, кивнув, вышла.

Покои, отведенные Кэсерилу, находились в старом здании, зарезервированном для наиболее почетных гостей. Здесь было не так удобно, но зато ночевавшие здесь люди проникались сознанием того, что спят на кроватях, где когда-то почивали великие короли прошлого. Кэсерил сам сотни раз обслуживал здесь знатных посетителей замка провинкара. На кровати громоздились три матраса – солома, перо и пух, а поверх было постелено тончайшее белье и покрывало, сотканное нежными ручками местных дам. Паж не успел оставить его, как явились две горничные, принесшие воду для умывания, воду для питья, полотенца, мыло, зубочистки, расшитую ночную сорочку, колпак и шлепанцы. Сам Кэсерил собирался спать в сорочке, снятой с мертвеца.

Все, что произошло и происходило, полностью выбило Кэсерила из седла. Сев на край кровати с сорочкой в руках, он разрыдался, после чего жестом отослал пажа и горничных.

– Что это с ним? – услышал он голос служанки, когда троица скрылась за дверью и затопала прочь по коридору.

– Какой-то чокнутый, как мне кажется, – ответил паж.

И через некоторое время, уже из отдаления, слабо донесся голос служанки:

– Тогда он попал куда надо…

Кэсерила разбудили звуки обычной предутренней суеты: во внутреннем дворике замка кто-то звал слуг, позвякивали горшки на кухне. Он открыл глаза и на мгновение, не поняв, где находится, испугался. Но нежные объятья пуховой перины заставили его вновь забыться в полусне. Да, это не та жесткая скамья, на которой ему приходилось спать последние восемнадцать месяцев. И ее не бросает вверх и вниз морская волна. И вообще никакого вокруг движения. Такова, вероятно, жизнь на небесах. И так тепло и покойно, что даже не болит исполосованная спина.