Эльза засмеялась. В её смехе была злость, боль и слёзы одновременно.
Уборщицы уже давно закончили и ушли. Они явно не первый раз выполняли здесь свою работу: ни один предмет не сдвинут со своего места. Словно и не было никого. Только две женщины с вызовом и со слезами на глазах стояли посреди гостиной.
– Анна, я вернулась! Ты уже дома? – на пороге появилась тётя Агата. – Кто вы? Что вам здесь нужно? – обратилась она к Эльзе. А потом её глаза забегали по дому: комната Эльзы и двери второго этажа были распахнуты, их не успели запереть после уборки. Тётя бросила сумки и забегала из стороны в сторону, не зная, за что хвататься.
– Я знаю, это ты! Это ты украла мою дочь! – вдруг обратилась она к Эльзе. – Отпусти её, отпусти! Лучше меня забери, – запричитала она, падая на колени перед женщиной.
Эльза скупо плакала. Сквозь слезы набирая номер скорой помощи, когда в дверь постучали. Порог переступила немолодая женщина с мальчиком лет четырнадцати.
– Извините, Вильнёва Агата Львовна… жила здесь когда-то…– незнакомка замерла, разглядывая присутствующих. Её взгляд остановился на тёте Агате: – Агата, сестрёнка? Это ты?
Тётя Агата, сидя на полу, развернулась в пол-оборота. У неё был диковатый вид: волосы растрепались, из глаз текли чёрные от туши слезы. Тётушку всё ещё слегка потряхивало. Она переводила взгляд с Эльзы на женщину и обратно, с трудом переосмысливая происходящее. А потом потеряла сознание.
Через два месяца лечения в клинике, при поддержке дочери и сестры, навещавших её почти ежедневно, Агата вернулась домой. Как когда-то двадцать два года назад в доме, за чаем собралась вся семья. Им было немного неловко. Следовало ещё привыкнуть друг к другу, да и тётушка Агата, как и прежде находилась на грани, непонятной им реальности.
Макс вышел из ночного клуба и пошёл вперёд. Вперёд – это значит куда глаза глядят. Ночной клуб «Misty» находился почти на окраине города. От него до набережной рукой подать. Макс, подчиняясь внутреннему чутью, остановился на полпути и решительно повернул в сторону реки.
Со стороны реки дул свежий, ночной ветер с нотками трав и слабым рыбным ароматом. Этот аромат и вёл Макса вперёд. Тёмные, плохо освященные улицы с рядами высоких, чёрных деревьев широкими кронами нависающих над дорогой, давили на Макса. С каждой минутой ему становилось всё больнее дышать. Дыхание сбивалось, перерывы между вдохами и выдохами неумолимо укорачивались, и Макс побежал.
«Скорее, скорее вырваться из этой темницы…», – думал он, преодолевая мрак тесной, душной, хватающей его за лодыжки и волосы бессмысленности города.
Впереди него шла, а потом также побежала тонкая фигурка девушки. Белым колокольчиком её опоясывала юбка, ярко выделяясь на тёмном фоне аллеи. На повороте она пропала.
За две минуты пробежав стометровку, Макс выскочил на набережную и глубоко вздохнул прохладный влажный воздух. Вот уже три года, как Макс живёт.
Это раньше он рос, учился, сдавал экзамены, выпивал с приятелями. Теперь он – живёт. Работает с девяти до шести, а потом ест, принимает душ и, посидев немного в соцсетях, ложится спать. Ведь завтра рано вставать на работу.
Коллеги по работе постоянно дают ему разные советы: как лучше «жить» и он пробует. Последнее время Макс проводит часть своей «жизни» в клубах, но этот способ жить, видимо, ему не подходит. Потому что дышать становиться с каждым днём всё сложнее, а заработанные деньги не приносят никакого удовлетворения.
