«Ага, значит, все-таки монастырь!» – удовлетворенно подумал он и сверился с календарем. «Месяц есть, думаю, успеем», – понадеялся он на результативную поездку помощницы. «Мариша была б не Мариша, если бы позволила себе вернуться ни с чем», – не без оснований рассуждал детектив, с нетерпением ожидая звонка из Бельгии. «Однако странно. Из письма бурята выходит, что он определился с задачей только сейчас. Особенно любопытно вот это место, – Чаров отыскал нужный абзац, – „…золотая статуя богини Тары должна обрести свой храм и вновь занять свой трон“, – как заведенный, повторял он, меряя шагами комнату. – До сих пор господин Ергонов хранил молчание о статуе и не ставил жестких временных рамок. Видать, что-то у них поменялось, раз возникла такая спешка! Или здесь кроется политика?» – неприятный холодок пробежал по спине, и взгляд упал на висевший над письменным столом портрет прапрадеда. Это была студенческая работа молодого Репина. Облаченный в коллеж-асессорский мундир следователь Чаров5 взирал на потомка с улыбкой, но не снисходительной, как казалось ему ранее, а вполне себе одобряющей.
Ночью запиликала трубка.
– Порядок, Георгюнь, он выложил все, что знает, – оживленным, несмотря на поздний час, голосом Марина торопилась поделиться своей радостью.
– Неужели? – возбужденно переспросил он.
– Все до последней запятой, – победно выпалила женщина, напоминая отличницу дочь, спешившую обрадовать строгих родителей очередной пятеркой.
– Ты сейчас где? – внезапная ревность кольнула его.
– Вернулась в гостиницу и умираю спать, – соврала она, уловив напряжение в его тоне. На самом деле Марина была в ресторане и вышла в дамскую комнату, чтобы позвонить. Хеллер не на шутку увлекся ею, и она подумала, что с нее не убудет, если полюбезничает с профессором еще с часок. «Как-никак, а помог он нам капитально», – искала себе оправдание она.
– Вижу, времени зря не теряешь. Наш пострел везде поспел! – пробурчал детектив.
– Что-что? Не поняла?
– Ладно, не парься!
– Тогда до завтра, дорогой. Очень хочется баиньки, – чирикнула она, нарочито громко позевывая.
– Спокойной ночи! – процедил детектив и с раздражением отшвырнул трубку.
«Ничего, поворчит и успокоится, а маленький флирт мне не повредит!» – окинув себя в зеркале, усмехнулась женщина и довольная собой возвратилась в зал.
Чаров долго не мог уснуть. Он успел привязаться к Марине, и мысль, что она не одна, сильно досаждала. Георгий с трудом терпел ее собственного мужа, воспринимая персону Матвея как неизбежное зло. В аэропорт детектив отправился, не проспав и часа, с тяжелой головой и в скверном настроении. Когда они встретились, он все еще злился и только дома понемногу оттаял. «В следующий раз буду осторожней, не стоит попусту дразнить гусей», – размышляла она, пока Чаров возился на кухне.
Она огляделась. В квартире прибрались, но было видно, что делалось все наспех, неумело и кое-как. «Да, не женская рука здесь занималась уборкой, не женская», – Марина поймала себя на мысли, что, если бы застала иную картину и квартиру вылизали бы до последнего угла в кладовке, ей бы это понравилось куда меньше. «Не следовало звонить ему ночью, не следовало», – посетовала женщина и заглянула на кухню.
– Давай помогу! – предложила она и, не дожидаясь ответа, повязала фартук.
– Раз уж взялась, нарежь лук для салата, – Чаров протянул внушительных размеров луковицу.
