Проклятие Турмограда - страница 40

Присев на край кровати, я стала гладить Хозяина по лбу. Так мне однажды довелось облегчать боль своему братику, когда он подхватил свою первую в жизни простуду и испугал нас всех высокой лихорадкой. Я вкладывала в движения всю свою скорбь и тоску, все сожаление по поводу произошедшего.

– Пока не наберешься сил, меня отсюда не прогонишь, – сообщила я. – Поэтому расслабляйся и получай удовольствие. Потом хоть в подвал с сеном посылай.

Белояр опустил веки и провалился в сон, а я продолжала гладить его, напевая под нос старую колыбельную, которую мне когда-то пела мама. Так и просидела я рядом с ним несколько часов, глядя как час за часом к его коже возвращалась краска, а в тело – жизнь. Утром за окном запели птицы, и я, опустившись на пол на колени, положила голову на кровать и взяла своего воителя за руку. Так и уснула, в блаженном ожидании его выздоровления.

Меня разбудил шорох и движение рядом с головой. Оказалось, он проснулся, и перебирал пальцами мои растрепанные волосы.

– Привет, – устало сказала я. От сна в неудобном положении затекло все тело, и было страшно больно хотя бы просто повернуть шею. – Вижу, тебе получше?

Собрав свою волю в кулак, я поднялась и подоткнула подушки под спину своего пациента, чтобы придать ему полусидячее положение.

– Когда ты в последний раз ела? – прохрипел он.

Я немного разозлилась.

– Знаешь, вы тут все такие зануды! Пока тебя не было, твои слуги только и делали, что следили, как бы я пожрать не пропустила да поспать вовремя легла. Растите свинью на убой, так делайте это не так откровенно!

Уголки его губ тронула легкая улыбка, он был еще слишком слаб. Оно и к лучшему, меньше будет сопротивляться! Усадив его, наконец, я взяла со стола термос. Бульон внутри был еще теплым.

– Открывай ротик, – пробормотала я, поднося к его рту первую ложку. – Вот так, молодец, ложечку за первую жену, ложечку за вторую… ммм… а теперь за последнюю. Или суеверно предпочтешь назвать меня крайней?

Мой воин послушно слопал все, что я ему предложила. А какой, собственно, у него был выбор? Я снова уложила его, еще более окрепшего, взяла за руку и стала уговаривать поспать. Сопротивляться он был не в силах, веки явно были тяжелее, поэтому мужчина просто закрыл глаза и снова отключился, а я в очередной раз осталась в неудобной позе подле него. И… тоже снова вырубилась.

– Такое ощущение, что сплю я, а восстанавливаешься ты, – пробормотала я, когда ситуация с пробуждением повторилась, и меня снова разбудили его руки, перебирающие мои волосы.

Теперь кожа моего волшебника выглядела почти здоровой, движения стали уверенными, и он вполне мог делать несложные действия и менять положение в кровати.

– Уходи! – приказал он.

– О, сопротивляешься, – бодро сказала я. – Значит выздоравливаешь!

– Просто! Уйди! Отсюда! – отчеканил он каждое слово настолько четко, насколько позволяло ему ослабленное положение.

Он не шутил, выдворял меня словно нашкодившую суку, несмотря на все мои потуги бескорыстно позаботиться и вдохнуть жизнь в его бездыханное тело.

– Слушай, твою позицию я уже поняла. Великий и ужасный волшебник, которого все должны уважать из страха, вдруг сдулся и лежит без сил в своей кроватке. Как же так, домашняя зверушка увидит его таким слабым, а?

Я плевалась словами, откровенно злилась и не могла никак успокоиться. Конечно, я нарушила кучу правил, установленных им же, пренебрегла предупреждением слуг не ходить туда, но ведь мои действия были… от чистого сердца.