Кровь за кровь даже в том случае, если напали они, а не на них.
Первый обильно усиленный маной выпад Дюран отразил при помощи особым образом извернувшихся барьеров, смазавших атаку и в итоге увёдших её в сторону. Урон от второго по счёту, но не по очерёдности удара удалось размазать по всем действующим внешним барьерам, но уже третий прорубил в обороне мага брешь, куда незамедлительно попытались ударить дожидавшиеся момента противники. Но стоило им только приблизиться, как удерживающий брешь копейщик неистово заорал, отпустил своё оружие и начал хлопать себя ладонями по лицу. Но эти его попытки не несли в себе никакого смысла, так как в физическом смысле несчастный был здоровее быка. До той поры, пока удовлетворённый результатами ментального воздействия граф не оставил в груди вирфорта аккуратную дырку с яблоко размером.
– Ублюдок!..
Слетевший с нарезки мечник бросил всякие попытки продавить барьеры мага в соответствии с планом, начав атаковать хаотично, со всей силы и прикладывая максимум усилий. Вот только с его четвёртым рангом это было не столько бесполезно, сколько опасно. Огромная разница в силах и навыках сыграла с вирфортом злую шутку, и ответом на очередной его удар стал своевременно подставленный барьер-ловушка, схлопнувшийся вместе с правой рукой обидчика своего создателя.
Конечно же, остальные нападавшие времени тоже не теряли, и даже добились определённых успехов: сразу после того, как мечник лишился руки, на предплечье Дюрана расцвёл алый цветок: нанесённый зазубренным лезвием удар пропорол плоть и пустил магу кровь, после чего надёжное оружие зажало барьерами и разбило на десяток осколков. Сам же нападавший несмотря на достигнутый успех был вынужден отступить к своим магам, которые даже забывали дышать от напряжения. Слишком часто им приходилось создавать всё новые ступени под ногами вирфортов, неспособных сражаться в воздухе своими силами. Слишком часто эти ступени разбивались силами графа, и маги нападавших вынужденно делали одну и ту же работу дважды, выжимая из себя последние соки и обливаясь кровавыми слезами от чрезмерной нагрузки.
В то же время совсем недалеко, в двух километрах от бывшего крыла лекарей, из башни выбрался Виктор ван Бельвиос, ощутивший исчезновение источника главной угрозы и завершение искусственного мана-шторма…
Непрозрачная сфера с утробным воем пронеслась сквозь кладбищенский склеп, раздробив стены и перемолов укрывшуюся внутри нежить. Но не успело разрушенное здание окончательно осесть, как незримая сила подхватила обломки, рывком подняв на добрый десяток метров – и обрушила на орды немёртвых, разрывая бледную плоть и дробя кости. Боевые маги, которым выпала сомнительная честь по упокоению тварей на основном кладбище Тарбиллиана, поспешили развить успех, уцепившись за остатки своей маны в камнях и вызвав множественную детонацию последних. Благо, с недавних пор нежить явно потеряла в силах, а мана в их телах перестала пребывать с той же скоростью, что и ранее.
Фактически, к нынешнему моменту вся эта орда немёртвых представляла опасность на уровне обитателей какого-нибудь гнезда магических зверей третьего уровня опасности, что для опытных магов рода Бельвиос было на один зуб. Они не особо замедлялись даже с учётом того, что рисковать им банально запретил вынужденно вмешавшийся в происходящее господин Деймос, наконец-то поступивший так, как хотели верные ему люди, а не так, как ему велела честь.
