Маг улыбался в ответ и поспешил к другим пострадавшим.
– Рада это слышать, – с улыбкой произнесла Хейли, войдя в больничную палату.
– Мама? Ты ведь знала, что все так произойдет, да?
– Я до последнего надеялась, что этого не будет, – рыжеволосая ведьма виновато присела на край кровати, внимательно всматриваясь в лицо дочери. – Я рада, что ты цела.
– Ты уверена, что мне следует здесь учиться?
– Да, – кивнула Хейли и, грустно улыбнувшись, призналась, – здесь многое изменилось, но я уверена, что тебе стоит здесь учиться.
– Кто тот парень, что избил меня?
– Старший брат Ника, чистокровный маг и сын моего заклятого врага.
– У него есть причины меня ненавидеть.
– Что? – Хейли в ужасе замерла и, взяв дочку за руку, прошептала. – Милая, ты не виновата в смерти Ника.
Мисс Дуллитл рассказала дочке всю правду о том, что Ник – предатель, что его семья – чудовище и что ей следует избегать Сэма.
– Я не знаю всего, что замышляет его семья, но уверяю тебя, с ними связываться не стоит, – добавила Хейли. – И с Биллом тоже.
– Но Билл хороший парень, – возразила Лисса. – Он мне во многом помог, а я ему машину молнией сожгла.
– Молнией? – Хейли задумчиво улыбнулась. – Какие-нибудь еще способности в себе замечала?
– Когда я хочу плакать, идет дождь, но на лице ни слезинки, когда я злюсь, сверкает молния, а когда мне хочется кого-то ударить, гремит гром.
– Значит, ты ведьма плохой погоды, – улыбнулась мисс Дуллитл и, обняв дочь добавила: – я так тобой горжусь. Ты уже нашла животное?
– О чем ты?
– Билл обращается в волка. Сэм, тот идиот, избивший тебя, в орла. Я – в дракона…
– А бабушка?
– Лоррейн не любит об этом говорить, и, по правде говоря, она считает, что животное лучше не раскрывать другим магам и ведьмам, что я и тебе советую.
– Почему?
– Всем новичкам устраивают состязания, – пояснила Хейли. – Вас отправят в темный лес, где вы, обратившись в животных, будете охотиться друг за другом. Тот, кто изловит наибольшее количество животных или не будет никем пойман, победил.
– Ты всех изловила?
– Да, – улыбнулась Хейли, – и раскрыла всем то, что говорить и показывать никому не следует. Лоррейн поступила умнее, она спряталась в лесу, где ее никто не нашел. Прошло три дня, Лоррейн объявили победительницей, и только тогда она появились в академии.
– Значит, ты до сих пор не знаешь, в кого она обращается?
– Не знаю, но думаю, она обращается в кого-то маленького и незаметного. Иначе откуда она всегда все и обо всех знает?
Лоррейн в самом деле была самой скрытной ведьмой из всех, когда-либо существовавших на планете, о ее магии никому не известно, а про животное тем более. Знали только, что Лоррейн знала тайны всех магов и ведьм, передвигалась совершенно беззвучно, что пугало всех еще больше, чем дракон, в которого обращалась Хейли.
– Как мне найти своего животного?
– Ты поймешь, когда найдешь его, – загадочно улыбнулась Хейли и, обняв дочку, прошептала. – Ты услышишь, о чем оно думает.
– Думаешь, получится?
– Конечно, – улыбнулась Хейли, – не забывай, чья ты дочь. Поверь, здесь тебя все боятся.
– Или точнее тебя.
Мисс Дуллитл рассмеялась на заявление дочки, но спорить не стала. Лишь напомнила Лиссе о том, что в ее роду каждая новорожденная ведьма оказывается всегда сильнее предыдущей.
– Разве есть зверь сильнее дракона?
– Вопрос состоит не в том, кто из зверей сильнее, а кто из них хитрее.
Убедившись, что дочь пришла в порядок, Хейли Дуллитл поспешила вернуться домой, чтобы рассказать Лоррейн об услышанном и объяснить дальнейший план действий. Извечной проблемой Хейли было лишь одно – поспешно принятые решения и неисправимые ошибки, следующие за ними.
