– Кажется, да.
– Держись за меня.
Мы встали с лавочки и побрели к моему дому.
– Ну что, ты её видела? – спросил он, возле калитки.
– Да. Но об этом потом, ладно, – мне хотелось побыстрее оказаться в тёплой постели.
– Тогда до завтра, – Саня и сам мечтал о том же самом. Мы оба промокли насквозь и замёрзли.
– До завтра.
Прокравшись по саду тем же путем, влезла в окно и очутилась в своей комнате. Я включила ночник и глянула в зеркало. Одежда на мне была не только мокрая, но и грязная. Раздевшись до гола, я насухо вытерлась. Испорченные вещи запихнула под кровать. Облачившись в тёплую пижаму, легла спать. Было уже почти два часа ночи. Уставшая, сразу же погрузилась в сон.
Глава 6
Проснулась я от дикой боли внизу живота. Словно тысячу ножей воткнули в меня! Настолько боль была острая! Я глянула на часы. Было девять часов утра. В зале работал телевизор, кто-то шумел на кухне. Преодолев себя, встала с постели и добралась до дверей. Приоткрыв её, почуяла сладкий запах выпечки. Мама пекла сдобные булочки.
– Мама! – слабым голосом позвала я, не в силах двинуться дальше. Естественно, она не слышала, – Ма! – сделав усилие, позвала я погромче.
Мама вышла из кухни, держа в руках вафельное полотенце.
– Что случилось, Олеся? – мой вид её явно напугал.
– Живот… – я сильно поморщилась, – Болит сильно!
Мама бросилась ко мне.
– Давай ложись, – вернув меня в постель, сказала она, – Сейчас таблетку принесу.
Очень скоро, мама вернулась.
– На, выпей, – я взяла из рук мамы жёлтую таблетку и стакан воды и тут же проглотила лекарство. Боль была невыносимой! Я снова закричала, согнувшись пополам.
– Через минут десять подействует, – пообещала мамуля, гладя мои волосы.
Прошло полчаса, но чуда не случилось. Я по-прежнему корчилась от боли. Мама не на шутку перепугалась. Бросив все дела, помчалась к местному фельдшеру. Высокий, худощавый с огненно-рыжими волосами и такой же бородкой, фельдшер по фамилии Никулин, был доставлен незамедлительно. Осмотрев меня внимательно и задав несколько наводящих вопросов, доктор озадаченно почесал свою бородку.
– Ничего не понимаю! – ему было неловко, и он потянулся к своему саквояжу, – Поставим пока укольчик! Если не поможет, придется скорую с района вызывать.
Пока он набирал в шприц лекарство, я заметила, его нервозность и это напугало меня ещё больше.
– Мама, что со мной? – было очень страшно.
Мама, видя мои страдания, тоже плакала.
– Сейчас станет легче! Укол поможет тебе! – она с надеждой смотрела на Никулина.
– Ну вот, – доктор повернулся ко мне, – Давай, малышка, повернись на животик.
Я поморщилась, но желание избавиться от боли, было сильным. Повернувшись на бочок, подставила правую ягодицу для инъекции. Укол оказался болючий, но я стойко стерпела.
Прошло ещё полчаса, но долгожданного облегчения не последовало. Меня словно рвало изнутри, даже зрачки глаз покраснели от напряжения и слёз. Мама, видя мои страдания, страдала сама.
– Доктор, помогите ей, пожалуйста! – снова просила она Никулина.
– Но я сделал всё, что мог. Это самое сильное обезболивающее средство, какое существует в медицине, – он бессильно развел руками, – Ничего не понимаю! Почему ей не помогает оно!
– Господи, Боже! – мама рыдала в голос со мной.
В этот момент в доме послышались шаркающие шаги бабушки. Она торопливо передвигала тонкими ножками, явно направляясь в мою комнату. Войдя, бабуля поправила очки и увидев представшую перед ней картину, воздела руки к небу.
