– Ты уже на мир замахнулся! На Нобелевскую премию, наверно, метишь? По-моему, у тебя сносит мозг. Из берегов-то не выходи, знай меру!
В ответ после того, как смех девушки прекратился, парень показал широкую улыбку:
– Признаться, неплохо было бы сделать переворот в науке и получить Нобелевскую премию. Но, к сожалению, я не ученый. А то засучил бы рукава и наколол целую поленницу научных дров. Закатил бы такие лекции, чтобы у всей научной братии уши свернулись в трубочку!
– Было бы любопытно после взглянуть, как горели твои дрова, – насмешливо качнула головой Ариста, пальцами водя по столешнице. Затем сморщила переносицу курносого носа. – Наука – это такая скукота! Каждый день сидеть и под микроскопом рассматривать микробов: какой куда побежал. Нет. Это не для меня. Лучше посидеть и почитать книжку.
Ловя девушку на слове, Виталий подскочил с места, вышел из-за стола, оперся руками на спинку стула:
– Так в чем же дело? – выдохнул так радостно, что можно было подумать, он нашел разгадку для прочтения текста манускрипта. – Дерзай! Воспринимай эту грамоту Великого князя как новую интересную книжку с захватывающим сюжетом. Наверняка тебе интересно, какому Григорию Лукьяновичу гонец вез ее? Ибо кому ни попадя государевы грамоты не отправлялись. Наверняка в этой грамоте речь о государственных делах. Интересно, почему нашего нового знакомого гонец принял за боярина? Уверен был, что тот должен его знать. Даже назвал свое имя. Хотелось бы раскусить все это. Иначе получается совершеннейший абсурд. Настоящая мистика! Но похоже, наш новый знакомый как-то причастен ко всему этому? Докопаться бы до истины. Дрожь пробирает, когда держишь в руках свежий документ, адресантом которого являлся царь. Просто в сознании не укладывается, что все происходит с нами. Видишь, сколько открытых вопросов сразу переплетается в голове? И ни на один из них мой мозг не имеет ответа. Однако какие-то ответы наверняка есть в этом свитке.
Досада все больше овладевала Аристой. С одной стороны, рассуждения Виталия навивали загадочную романтичность в ее душе, погружали в мистический мир, но с другой стороны, чем больше времени проходило после случая в овраге, тем больше не хотелось верить в мистику и небылицы. Да, там она была крайне напугана, но испуг прошел и ничего с нею не случилось. Все сильнее закрадывалась мысль, что это походило на постановку, похожую на сьемку фильма, на розыгрыш, где ее использовали как подопытного кролика, чтобы выставить на посмешище. Но девушке совсем не хотелось оказаться легковерной дурой. Она смотрела на грамоту с сомнением:
– Ты действительно думаешь, что наш новый знакомый имеет какое-то отношение к свитку? По-моему, ты слишком погрузился в легенды и застрял в своих домыслах.
Такой переворот в сознании Аристы удивил Виталия:
– Ты же была свидетелем происшествия!
Тоже поднявшись со стула, девушка задумчиво с ленцой прошлась по комнате, рассеянно пробежала глазами по стенам и остановилась сбоку от парня:
– А не думаешь, что нас просто разыграли? И этот свиток – никакая не царская грамота, а обыкновенная подделка.
Оторвавшись от стула, Виталий повернулся к ней, на секунду оторопел, затем решительно отринул такое предположение:
– Зачем? Кому это надо? Нет!
– А вдруг кто-то очень хочет, чтобы в мистику оврага поверили? – не унималась она. Голос все больше набирал оборотов, становился увереннее, сгинула леность, как будто девушку охватывало состояние спорщицы. – А на самом деле никакой мистики там нет. Людям головы дурят. Чтобы любопытные тянулись сюда вереницами, со страхом заглядывали в овраг, испытывая дрожь в теле. В результате приносили доход организаторам этой мистификации. «Зри в корень», – говорил Козьма Прутков. А сейчас говорят: ищи, кому выгодно.
