Перед тем, как ехать в Шемякинский лес, я вернулась домой. Надо переодеться, умыться, перекусить и, самое главное, успокоиться. В душе, под струями горячей воды, я доплакала недоплаканное, а вместо еды покурила. Приняла несколько всяких разных таблеток – от головной боли, от мерзкого самочувствия. Сделала йодовую сетку на свежий синяк – подарок Футболиста. Синяк был уже темно-сиреневого цвета.
Постепенно мысли о Футболисте отошли на второй план. Их перебили воспоминания об Артеме. Разные воспоминания – хорошие и всякие. Но ни одно из них я не могла связать с сегодняшним своим открытием.
Мы познакомились, когда я была еще студенткой филологического факультета нашего педагогического института. Артем же к тому времени уже работал в каком-то государственном проектном бюро, он старше меня на пять лет.
У педа была сильная команда КВН и каждый семестр КВНовцы приглашали другие городские и негородские команды на турнир. Посмотреть КВН в педагогическом институте приходили не только студенты, а, наверное, полгорода.
Однажды мы с подружками пришли на игру, и я случайно села на место рядом с очень милым парнем по имени Артем. После КВН он и его друзья пригласил нашу компанию в кафе, потом мы оказались на дискотеке.
Простейший способ влюбиться в парня – потанцевать с ним под Scorpions. Вот так, просто и спокойно, у нас все и сложилось. После дискотеки он проводил меня домой, на следующий вечер мы пошли в кино, еще через несколько дней поцеловались в первый раз.
Сейчас, исследуя свои воспоминания сквозь призму Артемовой неверности, я вспомнила, что всегда считала лучшей чертой моего мужа его надежность. Он всегда был готов помочь, поддержать, бросить все и быть рядом. Поэтому ему можно было доверять, а доверие рождало взаимопонимание. Я всегда была откровенна с ним, и он, как я думала, ничего от меня не скрывал. А тут – такое…
Во всех моих воспоминаниях о муже было только одно темное пятно: наше отдаление в последний год его жизни. Мы перестали вместе решать семейные дела. Да и что решать? Квартира есть, ремонт делать не собирались. А детей нет. Получалось, что нас не связывали общие проблемы.
И общие радости – тоже. Когда в последний раз мы занимались любовью? Я не помню. Супружеский долг мы вообще выполняли не чаще раза в месяц, да и то как-то уж очень наскоряк, вроде бы по необходимости. И оба делали вид, что все очень даже хорошо получилось, все довольны, удовлетворены и счастливы. Благодарный поцелуй после, и: ой, мне на завтрашнюю встречу надо кое-что подготовить! Разбежались к компьютерам.
А заниматься любовью – это совсем другое. Я еще не настолько старая, чтобы не помнить, о чем говорю. Так и было у нас с Артемом, пусть давно, пусть сумбурно и мы мало ценили это. Но раньше мы занимались любовью. Неужели же Артем завел себе кого-то, с кем он чувствовал то же, что и со мной когда-то давно?
А теперь, извинись перед теми подругами, которые сто раз говорили, что все мужики козлы! И тебе муж изменял, Катя. И тебе. А ты была слепая.
Придя к этому выводу, я решила, что ехать к Кутузкиной не надо. Зачем мне видеть женщину, которая увела у меня Артема? Я и так понимаю, что она моложе, лучше, веселее, внимательнее, сексуальнее меня.
Вместо этого я позвоню на работу, скажу коллективу, что завтра уже приду им командовать. Пусть все будут готовы к обстоятельной планерке, пусть каждый подготовит свои предложения и родит по десятку идей. Мы будем менять редакционное содержимое и дизайн журнала полностью. Что мне теперь остается в жизни? Правильно, девочки, работа.
