Проклятие Желтого императора - страница 27

– Ничего. – Человек в черном пальто снова опустился на корточки, некоторое время неподвижно вглядывался в темноту ночи, его губы шевелились, словно он произносил молитву. После он наклонил голову и очень нежно произнес: – Ты правда счастливец, твои страдания прекратятся так скоро. Ты знаешь, чем дольше живет человек, тем сильнее он страдает…

У затоптанных насмерть кости сломаны, кишки и внутренние органы выступают наружу; если же они были просто сбиты с ног или удары пришлись не на жизненно-важные точки, даже если на теле есть повреждения покровов багрового цвета, это не приведет к смерти.

Сун Цы «Записи о смытии обид», Свиток пятый (Затоптанные быками или лошадьми)

В середине ночи Лэй Жун внезапно проснулась.

Откинула легкое одеяло, медленно села в постели. В небе за окном висел тонкий месяц, его бледный свет прозрачной вуалью лежал на полу и на краю кровати, и Лэй Жун невольно задумалась о родных краях[32]. Свет луны в кронах мандариновых деревьев, белые лотосы на осеннем ветру, туман, поднимающийся от поверхности воды, изумрудная зелень… Если такой тихой ночью в одиночестве сидеть на мосту Баодай[33], можно услышать, как резвятся рыбки в воде.

Спустя некоторое время она почувствовала, что больше не в силах сдерживать ворочающуюся в душе тревогу.

Сразу после окончания университета Лэй Жун проходила практику в Нью-Йорке: днем она вместе с руководителем вскрывала трупы, а ночью не могла даже прилечь, потому что стоило ей задремать, как ей начинало сниться, что она сама лежит на операционном столе и чувствует, как ледяной скальпель разрезает ее кожу.

Ее учили: для того, чтобы содержимое кишечника не запачкало другие внутренние органы, его извлекают первым, потом, используя специальную пилу, вскрывают грудную клетку и извлекают легкие, сердце, селезенку, печень. Обычно они покрыты паутиной кровеносных сосудов и желтоватым скользким жиром, который остается на резиновых перчатках, из-за чего кончики пальцев при соприкосновении друг с другом начинают скрипеть…

Обычно, когда после напряженного рабочего дня смертельно уставшая Лэй Жун ложилась в постель и не могла сомкнуть глаз из-за того, что все кровавые картины вскрытия снова и снова проносились в ее голове, она смотрела на черный потолок, и тот становился темно-красным. Усталость все же брала свое, и будто налитые свинцом веки смыкались, но стоило ей погрузиться в сон, как мозг взрывался звуком секционной пилы, впивающейся в череп, и Лэй Жун, вздрогнув, просыпалась в ледяном поту. Все это повторялось из раза в раз.

Когда она проходила практику в США под руководством знаменитого профессора судебной медицины Майкла Бадена, самым непостижимым ей казалось то, что, проведя в первой половине дня вскрытие, профессор как ни в чем ни бывало мог есть жареный стейк за обедом. Для нее же тогда было просто чудом, если ее не рвало после работы.

Так было до того момента, когда она однажды случайно не услышала, как некая дама – возможно, это была Мэри Роуч[34] – спросила Майкла Бадена:

– Вы день за днем вскрываете трупы, неужели вам совсем не страшно?

– Я судебный медик, у меня нет времени бояться, – ответил доктор.

В этот миг Лэй Жун поняла, в чем главный секрет его бесстрашия и невозмутимости.

«Нет времени» – в этих словах скрыт очень глубокий смысл: надо понимать, что время мертвого ценнее, чем время живого! Через час после смерти появляются трупные пятна, и если не успеть осмотреть тело, то их можно спутать с прижизненными гематомами; через четыре часа в конечностях возникает окоченение, и, если не успеть, – невозможно будет точно определить положение и позу тела при смерти; через восемь часов из яиц, отложенных мухами, начинают вылупляться первые личинки, и если не поторопиться, то насекомые изгрызут все раны на теле, безвозвратно исказив их форму.