Проклятие Золотого камня - страница 8

А вот и ещё один предмет в пользу версии про ОПГ: из-под кроссовка вывернулся клинок ножа. Да не простого. Андрей было потянулся руками к нему, но вид рукоятки умерил его энтузиазм. Массивная свастика венчала рукоятку немецкого кинжала времён Великой Отечественной войны. А руническая надпись явно свидетельствовала о священном долге истинного арийца. Андрей ногой перевернул нож с одной стороны на другую. Нет – крови не было. Или, как сказали бы представители следствия: «Следов бурого цвета не обнаружено». Наверное, представители органов следствия сюда скоро наведаются. Андрей так же ногой осторожно отодвинул в сторону кинжал. Лезвие врезалось в подошву, но, к счастью, полностью не прорезало. Надо было стряхивать нож с ноги. Брыкаться пришлось недолго. Клинок перелетел через вжатую в плечи голову юноши и упал остриём в траву. «Чёрт! Разуй глаза, – сказал сам себе Андрей, – А то следующий раз наступишь себе на голову». Замечание самому себе подействовало.

Конечно, если бы не кинжал, то вряд ли Андрей заметил бы маленькое золотое колечко, потому что именно рядом с ним и вошёл в землю клинок. Просто так на улице на такую вещицу не обратишь внимания. Мало ли разных колец и шайб валяется внизу, ржавых и блестящих. Но это кольцо лежало тут не просто так. Не все люди прекрасно разбираются в драгоценностях. Да не всем это и нужно. Но есть несколько категорий избранных, которым эти знания бывают важны. Это ювелиры, бандиты и новобрачные. К какой относился владелец балаклавы и немецкого кинжала? Нынешние пробы выштамповываются на внутренней стороне кольца, на этом волшебные цифры-показатели драгметала отсутствовали. Мелкая гравировка никак не поддавалась невооружённому прочтению. Наверное, она была подобной прочитанной на часах, типа: «Братану с любовью от братвы». Надо было воспользоваться увеличилкой. Телефон с камерой позволил разобрать достаточно качественную надпись курсивом с вензелями: «Шуре от папы». Это кольцо точно не могло принадлежать владельцу камуфляжа шестидесятого размера. Почему же оно лежало рядом с другими, подтверждавшими принадлежность одному человеку? Кто такой Шура? Сын? Племянник? А если папа – владелец кинжала? А если нет, то папой называют пахана у блатных. Тогда этот неизвестный гражданин и есть всё-таки Шура, для кого эта памятная гравировка. Вот оно и срослось. Но на что Шурик наденет свою драгоценность? Вот и не срослось. Не смешно.

Как бы там ни было, но эту «экскурсию» надо было завершать. Дома ждала мать и тридцать соток луговой травы, которой суждено было превратиться в ароматное сено для Милки (коровы Милки, не поймите превратно). Однако любопытство тянуло нашего домашнего авантюриста повторно сунуться в открытые недра железной махины. Он приблизился снова к странному сооружению с откинутой крышкой.

«Тебе это надо?»– твердил он без умолку себе под нос эту мантру, но не в силах был противостоять животному желанию узнать правду. Наверняка эта правда окажется несъедобной, но он до неё доберётся и «понадкусает». И вот полой футболки и бейсболкой зажал нос. И дыхание редкое и поверхностное. И непокорная голова медленно склоняется над раскрытой полостью. Она практически пустая (конечно же, не голова, а бочка). Внешнее сходство с бочкой для барбекю было единственным. Внутри не было ни углей, ни решётки. Две железные трубки внутри были вварены таким образом, чтобы торчать сверху. На дне жаровни вместо углей маленькие чёрные лоскуты, застывшие кое-где жировые сгустки. Что-то белело в чёрном пепле под железными трубками. Андрей нагнулся, и прутиком стал ворошить золу. Всё слиплось и трудно поддавалось настойчивости тонкой палочки. Наконец удалось вывернуть из сгустка пепла, лоскутов и жира белый комок. Андрей всё переворачивал и переворачивал с виду знакомый предмет. «Да что это за…» – Андрей поперхнулся на середине фразы, осенённый странной догадкой. Это был человеческий зуб!