Однако идти пришлось очень долго. Балиан потерял счет времени и не поверил своему счастью, когда перед ним распахнулась дверь, и он ввалился в относительно теплую, совершенно незнакомую ему комнату. Балиан окинул ее взглядом – ничего особенного, две кое-как сколоченные кровати, стол, покрытый сажей очаг. Мило, но на башню Эндерглида совсем не похоже. О чем он и сказал Кристиану.
Деревянная дверь отрезала от них шум надоевшей бури.
– Мы не в Эндерглиде, – сказал Кристиан. – До Эндерглида было бы слишком долго идти. Руэдейрхи предупредил, что ты будешь в плохом состоянии, так что мы…
– Причем тут Радаерхи? Ты что, с ним разговаривал? – Балиан подозрительно посмотрел на него, но Кристиан отвел взгляд и ничего не ответил.
Он скинул с себя мокрый плащ, снял доспехи и пояс с мечом. Под ними у него тоже были темные одежды с символикой Градерона. Балиан все меньше понимал, что происходит. Сначала он подумал, что Кристиан и этот мальчик, Демиан, специально оделись по-другому, чтобы, скажем, пробраться на гору – кто знает, как тут все теперь? Но в таком случае плаща было бы более чем достаточно.
Кристиан бросил что-то в очаг, и там тут же радостно заплясало пламя. Потом налил в кружки какое-то питье и поставил их на решетку. Только после этого он, наконец, снова посмотрел на Балиана.
– Многое изменилось, Балиан, – сказал он. – Я готов рассказать тебе все в мельчайших подробностях, но мне не кажется, что сейчас удобное время для этого. Как твоя рука?
– А ты откуда знаешь, – буркнул Балиан.
Он посмотрел на руку, которая отказывалась ему подчиняться. Ее ощущение частично вернулось, боль притупилась, но пальцы двигались с огромным трудом.
– Надеюсь, к утру пройдет, – сказал Кристиан и протянул ему кружку с горячим напитком.
Балиан взял и с опаской принюхался – вдруг старший брат перешел на сторону зла и решил жестоко подшутить над ним, налив ненавистного вина? Но нет, напиток хоть и отдавал спиртным, на вино похож не был. Вторая кружка досталась Демиану. Он не проронил ни слова с тех пор, как они вышли из пещеры, но украдкой поглядывал то на Балиана, то на Кристиана – робко и с интересом.
Осушив кружку, Балиан почувствовал себя много лучше. В голове прояснилось, дышалось свободно, он согрелся, и даже боль в руке уже не казалась такой ноющей. В любой другой ситуации это было бы приятной переменой, но когда усталость и разбитость отошли на задний план, все вокруг приобрело новые и совсем не приятные очертания.
– То есть ты хочешь сказать, что прошло десять лет, – сказал он.
– Да, – подтвердил Кристиан. – Взяв Солфордж, ты попал под проклятие и спал во льду. Как те люди в стенах… Ты сам видел. Мы пытались что-нибудь сделать, но все было тщетно. Только один человек был способен снять проклятие. Руэдейрхи, правитель Градерона.
Балиан постарался представить, как лежит в пещере, покрытый льдом. Вышло неважно.
– А Гволкхмэй? – спросил он.
– Все были расстроены, – сказал Кристиан. – Но Гволкхмэй и Тристан сказали нам, чтобы мы смирились и забыли о тебе, потому что вернуть тебя невозможно – все равно что пытаться оживить мертвого… Но мы не могли забыть. Да и не пытались.
Балиан молчал. Десять лет. Чем больше он сознавал это, тем больше реальность напоминала кошмарный сон.
И тут Балиан вспомнил.
– Розетта! – он вскочил на ноги. – Где она? Что с ней?
Кристиан удивленно посмотрел на него. Меньше всего он ожидал, что после всего случившегося Балиан заговорит об этой девчонке таким взволнованным голосом.
