Но не было времени любоваться на чужие поединки. Балиан сосредоточился на враге. Тот тоже не выглядел нормальным. Или он, Балиан, увидев величественного Кристиана в сине-черном облачении, забыл, как выглядят обычные градеронские воины?
Нет, странность была не в этом. Глаза парня казались пустыми, гримаса – чересчур раздраженной. Спутанные черные волосы свисали безжизненными прядями. Доспехи и плащ выглядели порядком изношенными, будто бы несчастный путешествовал по Этериолу не один месяц, терпя разнообразные невзгоды.
– Об чем бой? – в виде исключения спросил Балиан, в очередной раз отбив меч. Как ни странно, это удалось ему слишком легко – чувствовалось, что градеронец бьет далеко не в полную силу, должно быть, он и в самом деле устал.
– Убрать вас с дороги, – прошипел воин Заката.
– Сами виноваты. Это не ваша территория, – Балиан ударил изо всех сил, но противник сумел удержать и отбить его меч.
Градеронец не ответил, только усилил натиск – судя по всему, из последних сил. Сражаться с Балианом было непросто. Возможно, будь он в нормальном состоянии, он смог бы всерьез потягаться с ним, но сейчас Балиана даже начала грызть совесть. Он чувствовал свое превосходство – что-то вроде этого он ощущал, когда сражался с маленьким Юаном. Да и немудрено, при слишком резких движениях врага покачивало. Зачем же они начали битву?
– Иди своей дорогой, – рыкнул Балиан.
Но воин Заката злобно сощурился и вдруг, выкинув руку вверх, ловко поймал кинжал – его метнул преследователь. Балиан отпрыгнул. Он прекрасно помнил о том, что оружие преследователей отравлено, и одна царапина могла обернуться смертью.
Уворачиваясь от ударов и кинжала, и меча одновременно, Балиан начал медленно отступать. Он заметил, что Акселиан хочет помочь ему – его противник уже прорвался к Юану и, как можно было понять по его яростным воплям, терпел поражение. Но Балиан сделал жест, приказывающий не вмешиваться.
Слабое место врага стало его преимуществом. Теряя силы, он бил почти наугад, а предугадать такие удары было совсем непросто. Балиан боялся, что он догадается метнуть кинжал, и тогда придется несладко – увернуться в то время, как приходится отбивать меч, практически невозможно. Именно так погиб его отец: пал от меча, отвлеченный летящим в него кинжалом. Все это произошло на глазах Балиана, и он понимал – если бы Максимилиан Розенгельд не стал уклоняться, то отбил бы меч, но почти наверняка стал бы жертвой кинжала.
К счастью, воин Заката был сейчас слишком слаб, чтобы спланировать такую вероломную атаку, но расслабляться не следовало, и Балиан решился на рискованный шаг – бросился вперед и ударом, которым часто пользовался в показательных боях, выбил меч противника. К нему тут же метнулась рука с кинжалом, но Балиан, изловчившись, вывернулся и сумел перехватить запястье градеронца. Оружие выпало у него из рук.
Казалось, победа полностью за ним, но в этот момент снова мелькнула черная вспышка. Балиан инстинктивно отшатнулся. Мимо с потрясающей скоростью пролетел преследователь. Миг – и он, схватив воина Заката за локоть, вместе с ним бросился бежать.
Никто не стал гнаться за ними. После такой неожиданной встречи все были в растерянности. Столкновения между воинами Заката и Рассвета много раз случались и прежде, но обычно это происходило ближе к горам, где территория официально считалась не принадлежащей ни Градерону, ни Эндерглиду. Кроме того, для боя были причины – чаще всего обыкновенная ненависть, однако до смертоубийства доходило редко. То, что ослабшие градеронцы напали недалеко от Эндерглида на превосходящего числом врага, когда было заведомо ясно, кто победит, представлялось полным бредом. И все-таки только что именно это и произошло.
