Проклятое правое дело - страница 13

– Если мы первыми получим доступ к переносным источникам, война ведь все равно начнётся? – Седрик выбрал несколько чурок из кучи в углу, чтобы подбросить их в огонь.

– Несомненно. Есть даже вероятность, что именно мы ее и начнем, – ответил Бланш, обдувая кружку с горячим пуншем.

– Мы можем это предотвратить?

– У нас нет такой задачи. Мы должны получить технологию, – Бланш зевнул.

– А если бы была задача предотвратить войну? Что для этого нужно?

– Не знаю, – шпион задумался. – Наверное, стоило бы уничтожить экспериментальные образцы, сжечь все записи и… убить изобретателей?

– Если это предотвратит войну… Может быть, стоит попробовать?

– Нет.

– Но почему?! Это решило бы все проблемы!

– Потому что нельзя стоять на пути у прогресса. Это бессмысленно, Седрик. Ты не можешь повернуть течение реки вспять, – Бланш говорил спокойно, почти с безразличием. – Сегодня ты сотрешь записи, убьешь Далсона с Бойером, а завтра какие-нибудь Палсон и Сойер придут к тому же открытию. Мир уже изменился. Это произошло. Этого не отменить.

– Но мы можем попытаться!

– Компания уже доказала, что переносные источники возможны и теперь вопрос их применения – это лишь вопрос времени.

– Но погибнут тысячи людей…

– Такова жизнь, Седрик.

…

Полулежащий за соседним столом мужчина то ли всхрюкнул, то ли всхрапнул. Неизвестно, сделал он это намеренно, потому как слышал разговор и таким нехитрым образом выразил свое к нему отношение, или же так просто совпало.

Он спал в удивительной позе. Ноги в вольной манере пребывали на краю стола, сложенные одна на другую, в то время как стул опасно отклонился, балансируя на задних ножках. Не рухнуть на пол в таком положении сумел бы не всякий бодрствующий и трезвый, в то время как мужчина явно был пьян. Его одежда выглядела потрепанной, но добротной. Кожаные сапоги, стеганая куртка, ножны с изящной шпагой на левом бедре и, наконец, шляпа. Видавшая виды, мятая, но целая и с игривым цветастым пером, шляпа была надвинута на глаза вплоть до самого носа. Левая рука его свесилась вдоль стула, а правая покоилась на ремне. На столе наблюдалась небогатая снедь и пара пустых винных бутылок.

Под столом лежала собака – крупная, мускулистая, с длинной и прямой спиной. Ее черная с рыжим шерсть была чистой. Стоячие острые уши и умные глаза делали ее вид чрезвычайно строгим, хотя она и не проявляла никаких признаков агрессии.

…

С улицы донеслись крики. Собака приоткрыла один глаз. В открытую дверь трактира юркнул невысокий, коренастый парень в монашеской рясе. Едва не споткнувшись на входе, он остановился и, пытаясь отдышаться, упер руки в колени. Найдя взглядом дремавшего под шляпой мужчину, он ринулся к нему.

– Фрэнк! Фрэнк, вставай! – на ходу начал он.

Мужчина издал что-то вроде усталого вздоха, передвинул шляпу на затылок и бросил на коренастого монаха укоризненный взгляд.

– Я же просил тебя не нарываться, Клетус! – видимо, монах не в первый раз прибегал к нему с проблемами.

– Я не виноват, Фрэнк! Они… – в дверях трактира показались двое.

Первый – с золотым зубом, в рваной рубахе и с коротким ножом в руке. Второй – в непонятном тюрбане и грязно-коричневой куртке. Оба, несомненно, были отборным отребьем. Когда они вошли, трактирщику внезапно захотелось сходить в погреб за вином, а немногочисленные посетители либо потянулись к выходу, либо молча уставились в свои тарелки.

– Ты куда, малой! Зачем бегаешь? – начал Золотозубый, поигрывая ножом. – Думаешь, тебе здесь кто-то поможет?