– А с чего ты взяла, что полюбишь его? – усмехается Александр.
Он встает с дивана и присаживается рядом со мной на пол.
– Да, ты действительно никогда не любил, – я не могу найти ответ, а потому перевожу все в шутку. Даже легонько толкаю его в бок для большей правдоподобности.
– Береги свое сердце, – тяжело вздыхает граф и тепло обнимает меня своими холодными руками. – После того, что мы вытворим, они придут в любом случае.
– Если я доживу до этого времени, – усмехаюсь в ответ.
Усмешка в моем голосе маскирует страх перед неизведанным. Обхватываю Александра за плечи и утыкаюсь лицом в темно-синюю рубашку из хлопка.
– Я позабочусь об этом, девочка моя. Все будет хорошо. Только ты не сломайся.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Это успокаивает.
– Обещаю тебе, Александр. Никогда не сломаюсь…
Доля секунды – и все прошло. Как будто ничего и не было. Ни боли, ни новых воспоминаний. Но свидетельством того, что не показалось, стали перемены во мне.
Волосы стали длиннее сантиметров на тридцать. Все синяки и царапины, не успевшие зажить, просто исчезли. Ушла усталость, от которой, казалось, я скоро просто упаду, – ведь я так и не выспалась.
Ничего себе я обновилась за долю секунды! Как будто душу сначала вытащили, а потом вернули после абсолютного тотального лечения.
Строки в очередной раз всплыли в сознании: «…Да и после не отпускай, пока не сможешь полностью контролировать себя. Помни – ты обещала никогда не сломаться, что бы ни произошло дальше…»
Точно – инструкция. Не прощание. Вот же… упырь. А еще мужем назывался.
На обеих ладонях красовалось по цветочку диаметром около двух сантиметров, как будто только что выведенному глянцевыми черными чернилами.
Камелия. Ха. Это не просто мое имя. Я еще и подписана теперь. Ну, или подрисована. В общем – как будто клеймили. Ощущение, по крайней мере, точно такое.
От каждого цветка вверх по линии вен расползалось что-то вроде веточек такого же насыщенного черного цвета. Я закатала рукава.
Ого!
Похоже, рисунок шел по всему телу, в чем я тут же удостоверилась, быстро расстегнув пуговицы блузки. Линии прорисовывались везде – от рук к плечам, от плечей к груди, к животу и пояснице, дублируя мою кровеносную систему.
Это еще что?! Как это называется?!
Попробовала потереть – не исчезло. Попробовала смыть водой. Тот же результат.
«Надо бы с мылом, – почти в истерике подумала я. – Вдруг поможет».
Флакон с мылом тут же сам с собой оказался в руке, повергнув меня в еще больший шок. Понимание, что просто так от непрошенных татуировок не избавиться, пришло быстро. Бросив быстро ставший ненавистным бутылек, я выбежала из комнаты в поисках Джеймса.
Даже не задумываясь о том, что он, скорее всего, спит, я ворвалась в гостевую спальню. Быстренько закатала рубашку на животе и подогнула штанины, чтобы можно было все хорошо рассмотреть.
– Что это? Ты же знаешь, ведь так?
Телохранитель и правда не спал. Он спокойно сидел в кресле и, судя по полной пепельнице, стоящей рядом, докуривал не первую пачку. От моих манипуляций с пижамой лицо Джеймса вспыхнуло румянцем. В темно-карих глазах появился странный нездоровый блеск.
– Не уверен, – только и ответил он.
Пришлось остановить демонстрацию. Я смущенно посмотрела на Джеймса.
– И мыло… это не оттиралось, а я подумала, что если бы у меня было мыло… но ведь оно стояло в двух метрах от меня. Там, на полке. А потом оказалось у меня в руках. И я не понимаю, что это все значит, – закончив сумбурную речь, я устало опустилась в кресло напротив Джеймса, надеясь, что он что-нибудь понял из моих сбивчивых объяснений. Добавила:
