– Получается, что так. – Женщина смотрела на меня немного с глупым видом, видимо, не понимая, к чему эти вопросы.
– А дверь, которая здесь в подъезде, открывается и закрывается с двух сторон, как я понимаю? – решила утончить я.
– Видимо, да. Раз наши ребята спокойно из нее выходят и заходят, то так и есть.
– Ключей у вас от этих дверей нет? – на всякий случай спросила я.
– Нет. А зачем? Ребята сами по себе, им перед нами отчет держать не надо, только ставят нас в курс дела, если что-то там не то. Либо мы им звоним, когда нужна их помощь. И эти двери… ну это ж удобно. Чтоб ребятам не выбегать в случае чего на улицу, они сразу могут выйти в эту вторую дверь и оказаться в доме.
– Я так понимаю, с этой электрощитовой у вас есть связь?
– Ну конечно, у них там свой телефончик стоит. У нас вот сразу прямая связь с ними, с лифтером, с управляющей, с другими двумя нашими домами…
– Позвоните, пожалуйста, сейчас в помещение электрощитовой и узнайте, есть ли там кто, – попросила я.
– Хм… Вряд ли там сейчас кто-то будет, но давайте наберу, мне не сложно. – Женщина взяла стационарную трубку, нажала на две кнопки и стала ждать.
Она выдержала почти с полминуты, никто не ответил.
– Тишина, никого нет.
– Спасибо. Мария Петровна, а скажите, у вас есть старший по дому?
– Ну-у… вы знаете, у нас прям официально старшего по дому нет, в основном все вопросы решаем мы, консьержи. Если что, сразу бегут к нам. А вообще, у нас негласно старшая – это Зоя. Ну сменщица наша третья – Зоя Ивановна. Она живет в этом доме и заодно подрабатывает тут – очень удобно. Неплохо устроилась, я бы тоже так хотела. Так что, уважаемая, идите к ней, как и хотели, и пообщайтесь с ней.
– Благодарю, так и сделаю. – Я улыбнулась и снова направилась в сторону лифтов.
Я поднялась на седьмой этаж и позвонила в нужную мне дверь. Третья консьержка, а по совместительству и старшая по дому, оказалась женщиной под стать ее сменщице, с которой я только что разговаривала. Сбитая, низкого роста, мордатая, громкая и явная любительница поболтать и посплетничать. Надо отметить, что Евдокия Михайловна от своих коллег, простушек и балаболок, разительно отличалась, ее манера общения, подача себя и поведение выдавали в ней человека интеллигентного и культурного.
– Ну наконец-то вы добрались до меня! – воскликнула «старшая по дому» и без всяких препятствий пропустила меня в квартиру. – Со всеми, как я поняла, пообщались. А до меня все никак! Я ж тут в курсе почти всех дел, почти всех жильцов знаю.
– Вот и замечательно, – ободряюще ответила я. – Значит, вам будет что рассказать следствию.
– Надеюсь, я смогу вам помочь. Проходите на кухню. Чаю хотите?
– Если можно, стакан воды. Чай не нужно.
После того как я осушила полстакана воды, перешла сразу к делу.
– Не то чтобы я прям хорошо знала убитого, – ответила мне женщина, – но знала, что его зовут Николай, фамилию не знала, да и зачем мне. Дочку его знала, частенько она своего папаню навещала, целые пакеты продуктов приносила. Мне бы мои столько приносили. А то нарожали внучат и сбагривают мне, а продукты, бабушка, сама покупай…
– Зоя Ивановна, скажите, к убитому Лазареву Николаю приходил кто-нибудь еще в гости, кроме его дочери?
– Хм… В том-то и дело, что больше к нему посетителей я не видела.
– А из этого дома он с кем-то общался?
– Вряд ли. Он тут живет чуть больше года, и за это время я ни разу не видела его с кем-то. Да у нас в доме не так уж много пенсионеров, но и то некоторые из них общаются между собой, заходят друг к другу в гости, сидят во дворе в беседке. А этот пенсионер какой-то нелюдимый. Ни с кем не общался. Но… – женщина сделала важный вид и даже распрямила грудь, – со мной он общался. Всегда здоровался, когда проходил мимо. А на других консьержек даже взгляда не поднимал, пройдет мимо, как бука, даже не поздоровается.
