Иван поморщился от воспоминаний о выпитом алкоголе. Он повернул голову и взглянул на прикроватную тумбочку, там валялось несколько книг. Может, почитать чего-нибудь, чтобы успокоиться? Взгляд побежал по названиям: «Час презренья», «Дюна», «Гиперион», «Буря мечей», «Башни Полуночи», «Соломон Кейн».
«Понятно, почему меня не зовут тусить. Я же нерд», – со вздохом подумал Иван и вытянул «Бурю мечей» – по крайней мере, Мартин сейчас в тренде.
Через полчаса, наполненных братьями Дозора, Белыми ходоками, интригами и драконами, Иван все-таки провалился в сон.
Неприятный сон. Один из тех, которых больше всего боишься, а оказавшись в котором, не можешь ни пошевелиться, ни слова сказать. Он стоял абсолютно голый перед толпой людей.
Стоял посреди большой комнаты. Высокие потолки, окна во всю стену, огромный камин и люстра в несколько рядов под самым потолком – практически тронный зал. От Ивана к дальней стене тянулся видавший виды стол. У противоположного конца сидели четверо рослых парней. Они синхронно повернули головы в его сторону. Во сне время всегда тянется неестественно, и Ивану казалось, что стоять и позориться ему так несколько часов. Но вдруг один из парней – с рыжей шевелюрой и такой же бородкой – с воплем победно вскинул руки.
– Новенький!
Все, что смог сделать Иван, – прикрыть руками пах.
– Ути-пути, какие мы стеснительные, – не унимался рыжий. Он хохотал, опасно откинувшись на стуле.
– Бьорн, закрой варежку, – спокойно протянул мужчина напротив него. Он опустил на стол бутылку, которую поднес было ко рту, и глянул на рыжего. Его верхняя губа чуть заметно изогнулась.
Тут медленно поднялся третий мужчина. Он сидел во главе стола и, по всей видимости, был за главного. Все разом замолчали и перевели взгляд с Ивана на него. Главарь двинулся вперед. Высокий и очень смуглый, с темными волосами и чуть раскосыми черными глазами.
«Он из рекламы Dolce&Gabbana что ли, – неприятно подумалось Ивану. – А, понятно, это из тех снов, где я должен чувствовать себя еще и ущербным. Класс, мои любимые. Мне как будто в жизни этого не хватает».
Смуглый остановился напротив и слегка ухмыльнулся. Хотя бы не стал унизительно оглядывать голого Ивана с ног до головы.
– Кажется, тебе нужна одежда…
– … и мотоцикл, – крикнул от стола один из парней, Иван не понял, который, наверняка, опять рыжий.
Смуглый с мягкой улыбкой покачал головой.
– Иди за мной, – и двинулся вперед.
Иван, стесняясь повернуться к оставшимся задом, попятился, пока не наткнулся спиной на дверь, за которой скрылся главарь, и толкнул ее. Вдруг он оказался в абсолютной темноте. После ярко освещенной комнаты, показалось что он ослеп.
– Иди сюда, – послышался впереди голос. – Мы тут свет обычно не включаем, извини. О, и осторожно, там ступеньки.
Иван и сам это понял, ударившись ногой об одну из них в темноте. Обычно предупреждают, о ступеньках, идущих вниз, а тут, прямо на его пути оказалась лестница наверх. Глаза понемногу стали привыкать, и он понял, что вышел в холл, откуда вели несколько дверей.
– Так и будешь голышом ходить? – смуглый выглянул из коридора. Было сложно рассмотреть его лицо, но в темноте блеснули белые зубы.
Иван поспешил вперед и услышал, как открылась еще одна дверь. Тут главарь включил свет. Глаза заболели.
– Так, тут одежда, обувь, носки. В общем, сам смотри. Одевайся и возвращайся к нам, – смуглый вышел и оставил Ивана одного.
