Алекс показал ей совсем другой Париж, тот, который увидеть обычному туристу, не дано никогда. Они избегали шумных улиц и площадей. Заглянули в трущобы. Исходили пешком узкие улочки Латинского квартала. Подолгу гуляли по острову Сите – сердцу Парижа.
Они писали на цветных листочках названия музеев, театров и кафе, затем свернув их трубочками, перемешивали в бейсболке. Потом, с этой бейсболкой приставали к случайным прохожим прося вытянуть бумажку и помочь им с выбором маршрута. Глядя на их счастливые лица им никто не отказывал.
Но в один из дней психологи полицейского управления вынесли заключение о том, что Алексу необходимо пройти дополнительный реабилитационный курс. Без этого ему не разрешали вернуться к прежней работе. После полученного на руки заключения, Алекс сломался. Причем сломался моментально. Утратил интерес ко всему и что было самое обидное – к Лельке. Он даже спать перебрался в гостиную на диван, установленный перед огромным плоским телевизором. Да он и понятно – отсюда до бара со спиртным было ближе.
Лелька недовольно сопела, ворчала, ругалась, но все было без толку. Ее любимый мужчина, как Колобок катился, вниз утратив интерес к жизни, и находил лекарство от всех проблем в бутылках с вином или коньяком.
Жалея мужа, Лелька пыталась найти оправдание такому поведению Алекса. Но это мало ей помогало. Поэтому Лелька старалась лишний раз не трепать ему нервы, а закрывшись в спальне, сутками не вставала из-за ноутбука.
Лелька понимала, что она, появившись в жизни Алекса всего каких-то десять месяцев назад, не могла заменить ему любимую работу, на которой комиссар провел половину своей сознательной жизни. Стараясь не повышать голос и не устраивать истерик, она пыталась вернуть его к мечтам: о домике в Провансе, о детях, о винограднике. Лелька пыталась донести до Алекса мысль, что не только в работе сотрудника криминальной полиции заключается смысл жизни. Алекс соглашался, обещал подумать, но через несколько дней все возвращалось на прежние рельсы. В очередной раз, попав в управление полиции или встретившись с кем-то из своих коллег, сыщик, начав с кофе плюс коньяк, к полуночи попадал домой еле стоя на ногах.
Все это время Лелька еще и писала. Порой от переутомления на нее накатывали приступы головной боли и тошноты. Вместе с ними приходили прежние страхи, что у нее ничего не получиться и карьера писательницы закончится, так и не начавшись всерьез. А еще она очень боялась потерять Алекса.
Привыкнув жить одна, Лелька, приобретя в лице мужа опору и защиту от всех жизненных проблем, теперь стала панически бояться его потерять. Причем она боялась потерять Алекса не в физическом смысле, а в их отношениях. Во время таких приступов ей хотелось прижаться к нему, свернувшись калачиком, обхватив его сильную руку. Чтобы он гладил ее по волосам и нежно целовал в кончик носа и в мочку уха. Тогда все ее страхи пропадали, а головная боль, затихая, отступала без всяких таблеток. Но в последнее время вместо Лельки этот гад гладил в основном бокалы с коньяком и бутылки с вином. Оставшись в одиночестве со своей болью и страхами, Лелька тихо плакала, наглотавшись таблеток и уткнувшись сопливым носом в подушку.
Однако старинная поговорка «нет худа без добра», оказалась в полной мере применима к Лелькиной жизни. Из-за такого отношения к себе любимого мужчины, у Лельки получались великолепные тексты. Сочные диалоги и переживания героев, написанные с надрывом, вызывали восторг сначала у редактора издательства, а потом и у читателей. Но ее это уже не радовало.
